"Вадим Давыдов. Наследники по прямой (Книга 1)" - читать интересную книгу автора

Таким тоном - и таким голосом - не разговаривают простые смертные
пассажиры с простыми смертными буфетчицами. Девушка развернулась и с
благоговейным ужасом уставилась на незнакомца, от которого её отделяла
хлипкая преграда буфетной стойки. В долю секунды оценив его рост,
телосложение и наряд, а также явно не пальцами впопыхах, как у большинства
окружающих, организованную причёску, буфетчица, начисто позабыв о
драгоценном достоинстве работника советской сферы услуг, резко сменила тон
и, не забыв кокетливо передёрнуть плечиком, прошелестела, расцветая
гимназическим румянцем:
- Рита...
- Замечательное имя, - Гурьев навис над стойкой и заговорщически
подмигнул, продолжая улыбаться. - Ритуля, радость моя, выручайте. Горю, как
швед под Полтавой.
- А что случилось? - участливо спросила девушка, мечтая о том, чтобы
непонятный пассажир взмолился о помощи, - и тогда, она, Рита, - о, тогда!..
- Да вот, понимаете, сестру с дочкой везу к матери на юг, ну и, как
всегда, бледную курицу в газете забыли дома. В суматохе сборов, так сказать.
Помогите, солнце моё, ликвидировать прорыв, а?
- Поможем, - важно кивнула Рита и просияла: - А я Вас знаю! Вы ведь
киноартист, да? Я вспомнила, я Вас в кино видела, да ведь?
Конечно, подумал Гурьев, я ведь страшно похож на Черкасова*note 4 .
Сегодня - на Черкасова. Сегодня мне хочется быть похожим на Черкасова. Такой
я себе выбрал образ на ближайшие пару - тройку недель. Мне так захотелось.
Надо же и мне когда-нибудь развлекаться, верно? Впрочем, те времена, когда
подобные игры действительно развлекали его, давно и, кажется, безвозвратно
миновали. Теперь вынужденное лицедейство - безупречное, разумеется -
вызывало у него скуку. Оскомину, - вот, пожалуй, самое подходящее слово. Ну,
ничего. К счастью, с Ритой можно было особенно не церемониться:
- Точно, - серьёзно подтвердил Гурьев. - "Броненосец Потёмкин",
помните, там коляска прыгает по лестнице?
- Помню!
- Вот я в той коляске и лежал. Страшно было, Вы не поверите.
- Вам бы всё шуточки, - притворно нахмурилась Рита. - Ладно, посидите,
я сейчас принесу! Вам сколько порций?
- Две, - улыбка Гурьева сделалась ещё обворожительнее. - Умоляю Вас,
бриллиантовая моя, яхонтовая, умоляю, скорей!
Буфетчица ласточкой метнулась в кухонный отсек и через минуту вынесла
Гурьеву рамку с тремя судками:
- Вот! И чай ещё там, горячий. Настоящий цейлонский!
В голосе Риты было столько всего... И неподдельная гордость за родной
буфет, сумевший угодить таинственному посетителю, похожему сразу на
интуриста, артиста и графа Монтекристо; и неодолимое желание, - ну,
пожалуйста, пожалуйста, Боже, пусть этот человек, без всякого сомнения, из
породы хозяев жизни, посмотрит на неё, буфетчицу Риту Зябликову из
подмосковного городка Люберцы, где живут её четверо братьев и сестёр с
мамкой, которая в свои сорок с небольшим выглядит, как семидесятилетняя
старуха, а отец втихаря совсем уже спился с круга, - пускай он посмотрит на
неё так, как она на самом деле заслуживает! Ведь она настоящая, живая
женщина, тоскующая по истинной, неподдельной, большой любви, - и разве
виновата она в том, что готова обрушить эту тоску на любого, кто хотя бы