"Сергей Давыдов. Живые лини (Рассказ) " - читать интересную книгу автора

Тропинка выбежала из леса и запетляла одичалым, поросшим сорными
цветами полем. Дед не был здесь с начала войны и помнил это поле голубым от
зацветающего льна.
Но вот и дорога. Безлюдная, с тревожно гудящими проводами, с черными
лужами. Вступив на нее, дед тоскливо пожалел о том, что выбрался со своего
надежного острова. Какое-то смутное предчувствие беды вселилось в него.
Он успел отшагать по дороге километра два, когда догнала его подвода.
Седоков было двое. Полная, не знакомая деду женщина правила лошадью. Сбоку,
свесив ноги в крепких немецких сапогах с широкими раструбами голенищ, сидел
парень. Он хмуро и подозрительно оглядел деда и приказал женщине остановить
лошадь.
- Что в корзине? - спросил он, спрыгнув с телеги и подойдя к деду.
- Линьки.
- Что? - не понял парень.
- Так... рыба... Линьки. На базар несу.
Парень нагнулся и, сбросив в лужу подосиновик, запустил руку в корзину.
Пошарив в ней, он вытер руку о штанину и коротко приказал:
- Садись.
Телега тронулась, а парень продолжал допрашивать:
- На базар, значит?
- На базар, милый.
- Ты что ж - разбогатеть хочешь? - Парень вплотную придвинулся к деду.
От него пахло винным перегаром и табаком.
- Табачку хочу выменять. Какое - разбогатеть! Осьминочку бы махорки...
- Махорки! - парень презрительно усмехнулся и, достав из кармана пачку
сигарет, вытащил одну и прикурил от маленькой блестящей зажигалки.
Затянувшись, он выпустил струю дыма в сторону деда. У деда запершило в
горле, потемнело в глазах, закружилась голова. Не отрываясь, смотрел он на
сигарету.
- На базар, значит, шёл, - снова повторил парень, не обращая внимания
на жадные взоры деда. - Это хорошо, что на базар. Господин комендант велел
всем ходить на базар. Он даже приказ написал, чтобы люди занимались
свободной торговлей. Мы вот тоже везем кое-что. - Парень показал на большой
сундук, стоящий на телеге. - Но мы люди солидные, подожди - скоро магазин
откроем. - Он пьяно улыбнулся и протянул деду окурок.
Дед задрожал, но, собрав все силы, отвернулся от медово пахнущего
окурка и произнес:
- Не, я махорку только уважаю, а от этого кашель у меня.
"Откуда ты, ворон, взялся? - думал дед. - Всех я в этих местах знаю, а
тебя отродясь не видел. Ишь, рожа сытая, а ведь русский, прости господи!
Всех война разбросала, перекалечила, а этому благодать от неё!"
Так и ехал он до Пустошки, отвернувшись. Парень к нему больше не
приставал.
В Пустошке дед слез с телеги и, поблагодарив, хотел было снять корзину,
но парень остановил его.
- Э, нет! Так дело не пойдет, - сказал он и, запустив руку в корзину,
вытащил оттуда двух самых больших линей.
- Теперь в расчете, - засмеялся парень, кинув извивающихся линей на
телегу.
Мимо обгорелых и заколоченных домов, минуя станционные пути, дед