"Сергей Давыдов. Приключения Митьки-минера, мастера Сверлилкина и пастуха Калины " - читать интересную книгу автора

Сейчас мы возьмём пару штук, а дверь эту как следует замаскируем. Только где
их лучше держать?.. Постой, постой... Ага! Знаю, Митька. Ха-ха, никто
никогда не додумается! Пошли. Сегодня суббота, значит. Во вторник, нет, в
понедельник устроим немцам гуляние с фейерверком. Давай отсюда живей, а я
капсюли возьму. Вот так, осторожненько...
Глубокой ночью при свете немецкого аккумуляторного фонаря Сверлилкин
мастерил свою адскую машину.
Обманул он Митьку, сказав, что пойдут они устанавливать её в
понедельник. Не хотелось ему лишний раз подвергать мальчишку опасности, да и
удобнее действовать одному. Ещё под Пулковом научился он так хитро ставить
мины, что никто никогда никаким щупом и миноискателем не смог бы отыскать,
свидетельством тому были частые взрывы на тех тропах и лазейках, которые он
минировал; ежедневно рвались на них фашистские лазутчики.
Вот и сегодня он установит мину так, что долго придется ломать башку
господину немецкому коменданту, разгадывая, что же это за необычный фугас
поставили на дороге партизаны, он, конечно, сразу подумает, что появились
партизаны. Будет рыться в своих справочниках, но чёрта с два! Ни к одному
типу не подойдёт эта мина, до такой ещё пока никто не додумался!
Все, господин комендант! Кончилась тихая жизнь! С приветом!
Мину Сверлилкин мастерил глубоко под землей... в погребе конюха
Шашкина.
Здесь, в сыром углу погреба, где у Шашкина валяются пустые
заплесневелые бочонки, ломаные плетеные корзины и лукошки, битые горшки и
бутылки, можно было без боязни спрятать мины. Судя по всему, Шашкин сюда
никогда не заглядывает.
Всю ночь горел в погребе Шашкина немецкий аккумуляторный фонарь. Только
под утро выбрался из погреба мастер и, закрыв, как всегда, отмычкой замок,
прокрался с миной к себе в сарай. Прислушался. Все было тихо.
Времени оставалось в обрез. Надо было спешить к развилку; после того
как он установит мину, надо бегом бежать в мастерскую, а это не меньше трёх
километров и опаздывать нельзя. В мастерской висел немецкий приказ: за
опоздание - отправка в лагерь.

И все же он опоздал!
Чудом ему удалось юркнуть в мастерскую незамеченным. Работа уже шла
полным ходом: плясали в горнах синеватые языки пламени, крутились патроны
токарных станков, визжала механическая ножовка.
Неуверенно оглядевшись вокруг - неужели пронесло? - Сверлилкин решил
взять инструмент и залечь во дворе под легковым "оппелем", все равно ему с
ним придётся возиться, но там можно и в себя прийти, и отдышаться, и
подождать взрыва. Далековато, конечно, но если рванет, слышно будет. Фугас
он смастерил громкий.
Взяв инструмент, он вышел во двор и уже собрался было нырнуть под
низкое брюхо черного штабного "оппеля", как вздрогнул, заметив, что за ним
наблюдает механик Соколов.
Механик стоял скрестив руки на груди, широко расставив ноги в ярко
начищенных ботинках, как всегда гладко выбритый, отутюженный. Сверху вниз он
глядел на маленького Сверлилкина и, ничего не говоря, досадливо морщился.
"Грязный я как чёрт! Весь в глине. Когда там было чиститься, если и так
опоздал, - вертелось в голове у Сверлилкина, - а ведь он, пожалуй, видел,