"Эрик Дэвис. Техногнозис: миф, магия и мистицизм в информационную эпоху " - читать интересную книгу автора

наряду с землей, огнем, водой и деревом, эта традиция "внутренней алхимии"
совершенно определенно концентрировалась на создании эликсира бессмертия. В
исламском мире и в Европе алхимики искали знаменитый философский камень -
противоречивый меркуриальный символ, означавший одновременно настоящий
камень, тинктуру с необыкновенными свойствами и финальную цель трансмутации
собственной природы (включая тело) в бессмертный дух. В среде
алхимиков-христиан lapis philosophorum стал ассоциироваться не только с
Христом-искупителем, но и со спасением всего мира - краеугольным камнем
будущего Нового Иерусалима.
Магический анимизм алхимии и прочих герметических искусств был далек от
вредных для мозгов предрассудков. Он помог утвердить практики и парадигму
современной науки. Герметический взгляд на мир, сформированный людьми вроде
Парацельса, странствующего целителя и алхимика начала XVI столетия,
отвергавшего аристотелианскую медицинскую традицию, к которой все еще
прибегала церковь, в пользу исследования самого тела. Исследования
Парацельса, которые, как считается сегодня, стали зачатками современной
фармакологии, сочетались с глубоко магическим мировоззрением, омываемым
духовными силами и милленаристскими мечтами о человеческом совершенстве.
Следующий век произвел грандиозный скачок в области, которая потом была
названа "натурфилософией", но многие из ее находок, от астрономии до химии,
впервые кристаллизовались в оккультном тигле. Исаак Ньютон играл ключевую
роль в утверждении механистического взгляда на космос, низвергнувшего
неоплатонизм, доминировавший в физике до XII столетия, и продолжившего
влиять на окончательную ориентацию науки в сторону природного мира. Но хотя
Ньютон открыто участвовал в работе только что созданного в Британии
Королевского общества, которое избрало разум единственным арбитром в
натуральной философии, он в частном порядке отдавался магическим чудесам
герметической науки и проводил ночи напролет, зачитываясь алхимическими
трактатами.
К концу XVII века динамика исторического процесса, высвобожденная
наукой, могла развиваться лишь в условиях окончательного исключения души из
картины мира. Искусство алхимии, в высшей степени западный гибрид
материальных экспериментов и психической интроспекции, разделилось на
экзотерическую и эзотерическую ветви, на химию и оккультизм. Великое
Разделение Латура свершилось: уходящая в небо концептуальная стена отделила
отныне слепой и немой мир природы от постоянно меняющегося мира культуры и
его слишком человеческих смыслов. И, хотя технологические проекты
эмпирической науки и алхимические проекты мистического гнозиса явно
отличаются друг от друга, как яблоки и орангутанги, в известном смысле они
происходят из одного и того же архетипа герметического мага. Иоан Коулиано
пишет:
Историки ошибались, приходя к выводу о том, что магия исчезла с
пришествием "количественной науки". Последняя просто подменила собой
известную часть магии, расширив ее мечты и цели средствами технологии.
Электричество, быстрый транспорт, радио и телевидение, авиация и компьютер
всего лишь исполнили обещания, впервые сформулированные магией, став
результатом сверхъестественного творения волшебников: производить свет,
мгновенно передвигаться из одной точки в другую, общаться с удаленными
областями пространства, летать по воздуху и иметь непогрешимую память25.
Коулиано напоминает нам, что, хотя технология ускорила бег всадника