"Эрик Дэвис. Техногнозис: миф, магия и мистицизм в информационную эпоху " - читать интересную книгу автора

скорость и изменчивость нашего времени порождают сверхъестественные
интуиции, которые должны рассматриваться, по крайней мере отчасти, через
призму религиозного опыта и фантастических архетипов. В Соединенных Штатах,
в высокотехнологичном сердце которых я сейчас пишу эти слова, этот дух во
многом возвращается, если он вообще когда-либо покидал эту легкомысленную,
объятую золотой лихорадкой землю, где большинство людей верят в Господа и
его грядущее Царство, но гораздо больше людей, чем вы можете предположить,
верят в НЛО. Сегодня бог стал одним из любимых персонажен для обложки Time,
а черный мусульманин и нумеролог могут возглавить самый грандиозный марш на
столицу страны со времен йиппи,[1] которые пытались силой мысли поднять
Пентагон в воздух. Духовные учителя, работающие в русле принципа "помоги
себе сам", и консультанты корпораций пропагандируют терапию в стиле
ныо-эйдж, а различные течения буддизма, научного и кинематографического,
пропитывают интеллигенцию, а половина гостей на шоу у Опры озабочены
ангелами и иголками. Рост интереса к альтернативной медицине привел к
вливанию неевропейских и прочих духовных практик во врачебный мейнстрим.
Пока глубинные экологи спекулируют на природном мистицизме, давно
прижившемся в американской душе, это смешение становится еще более очевидным
в нашей нахрапистой массовой культуре. Научно-фантастические фильмы,
цифровое окружение и городские "племена" переводят старые архетипы и образы
в наглядный формат комикса. От "Секретных материалов" до оккультных
компьютерных игр, от "Зены - королевы воинов" до игральных карт "Magic: The
Gathering" - всюду языческое и паранормальное захватило сумеречные зоны
масс-культа.
Эти приметы не просто свидетельствуют о том, что медиакультура
эксплуатирует грубую силу иррационального. Они отражают тот факт, что люди,
населяющие все участки социоэкономического спектра, намеренно используют
некоторые из самых древних навигационных инструментов, известных
человечеству: священный ритуал и метафизическую спекуляцию, духовные
практики и натуральную магию. Некоторым поверхностным потребителям духовного
эти средства представляются чем-то вроде заранее упакованных ответов на
главные вопросы жизни, но других этот поиск привел к конструированию
осмысленных картин мира, мировоззрений, которые действительно развивают силу
воли и способность смело смотреть в лицо всем странностям наших дней.
Итак, вот мы: живущие в гипертехнологической и циничной культуре
постмодерна, привлеченные, будто рой мотыльков, на пламя костров архаичного
сознания. И это тот самый парадокс, с которым я приступил к написанию этой
книги. Я хотел проследить тайную историю мистических импульсов, которые
продолжают питать увлеченность западного мира технологиями, и особенно
технологиями коммуникации.
Тема может показаться, на первый взгляд, довольно темной, ибо здравый
смысл говорит нам, что мистицизм имеет с технологией общего не более, чем
крик дикого лебедя в сумраке с бренчанием турнирных роботов. Историки и
социологи говорят нам, что все мистическое наследие Запада, состоящее из
оккультных мечтаний, духовных трансформаций и апокалиптических видений,
разбивается о скалистые научные берега современной эпохи. Если верить этим
ученым, технология помогла расколдовать мир, заставив отступить древний
символизм, чтобы открыть дорогу решительным светским проектам экономического
развития, скептического научного поиска и материального роста. Но старые
призраки и метафизические порывы не исчезли до конца. Во многих случаях они