"Аврам Дэвидсон. Рорк!." - читать интересную книгу автора

только пять. Станция им предоставляла частые отпуска - это то, что ему
нужно.
Внезапное срочное поручение передали ему просто потому (как ему
объяснили), что он уже был в списке пассажиров Ку-корабля и нового
человека добавить было невозможно. Поручение ответственное и возложено на
Рана Ломара, поскольку он единственный во всем списке не провинился
раньше. Вряд ли комплимент. Но об этой стороне Ран не заботился: поручение
вполне определенное и важное или кажется таковым по торопливой скудной
информации, которую передал ему помощник клерка делегата Директората (ох,
как они на Старой Земле, любят титулы - чем длиннее, тем лучше) Гильдии
Второй Академии Науки и Торговли. А делало - должно было сделать - все
совершенно другим. Насколько другим, Ран не знал. И никто на Ку не знал.
И, конечно, не заботился...
Неудивительно, что у него начала болеть голова.
Второй офицер Станции Аквилас Арлан, отыскивая офицера по торговле
Релдона, обнаружил его в баре берегового клуба. Никто не ожидал встретить
его в его рабочем помещении, но почти всеобщая невозможность отличить
реальную деятельность от видимой и была вероятной причиной пребывания
Арлана на Пиа-2.
Релдон тщательно разгладил свои причудливо завитые длинные усы и
поднял стакан.
- Смерть роркам! - сказал он.
- Ваши записи готовы? - как всегда нервно спросил Арлан. - Вы знаете,
Ку приближается.
- Выпьем.
- Но Ку...
- Может, он опоздает. - Выражение удивления, близкого к ужасу,
появилось на лице второго офицера Станции.
- Ку никогда не опаздывает. Ку? Опоздает? Как он может опоздать? Нет,
о нет, он не опоздает.
- Выпьем. Вот. Смерть роркам! - С нервным хихиканьем Арлан поднял
стакан и автоматически оглянулся, ожидая осуждения (было так рано, рано,
рано), которого никто не мог выразить.
- Гм... ну... ваши записи будут готовы, не так ли? Ох! Смерть роркам!
Хихиканье... хихиканье...
- Смерть роркам! Парень, еще выпивки, и быстро-быстро. Ах, кончайте
это. Берите еще. Смерть роркам!
- Смерть роркам!
- Смерть роркам!
Мистер Флиндерс на Утесе Флиндерса был разгневан. Он был разгневан
больше, чем обычно, каждая щетинка на его лице торчала, как игла
дикобраза. В такие минуты только древняя мать осмеливалась называть его
"Флорус". Но сейчас он был особенно разгневан. Его старший сын и
наследник, выпрямившись и окостенев, сидел рядом, гости молчали, а жена
говорила коротко и только о деле - и то, и другое было совершенно необычно
для нее.
- Где, во имя ада, еда? - кричал он.
- У них не хватает кишок сказать, - ответила жена, ее бледная нижняя
губа еле заметно дрожала. - Но у меня их хватит. Еда? Вот еда. - Она
тяжело опустила котел на стол. Он зазвенел. - Хорошая еда, - с горечью