"Каролина Дэвидсон. Невеста по заказу " - читать интересную книгу автора

холмом, так что его нельзя увидеть с дороги, - объяснил мальчик, облизывая
губы и с жадностью вдыхая ароматы пищи.
Лотти улыбнулась, понимая его нетерпение. Ее ноздри также трепетали,
когда она вдыхала аппетитный аромат жареного мяса.
- Можно накрывать на стол. Томас, ты не поможешь сестренке вымыть руки?
- Да, мэм, - ответил мальчик.
Он стащил Сисси со стула и отвел ее к умывальнику. Затем взял тряпочку,
лежавшую на краю ящика, и опустил ее в кастрюлю с водой, которая стояла в
раковине. Намочив тряпку, мальчик принялся протирать крохотные пальчики
Сисси. Он осторожно проводил куском грубой холстины по ее личику, делая
легкие мазки там, где раньше оставили след уже высохшие ручейки слез.
- Томас, мне же больно! - протестовала малышка, сморщив нос, кривя
губки и всячески стараясь уклониться от умывания.
- Я же осторожно, Сисси, - терпеливо уговаривал сестру Томас, оттирая
пятно с ее подбородка.
Сисси с трудом терпела эту процедуру, ее губы были надуты, глаза
зажмурены. Лотти отвернулась, чтобы спрятать невольную улыбку при виде такой
детской терпеливости. На какое-то мгновение она увидела, какой могла бы
стать ее жизнь, если бы был жив Джеймс Тиллмэн, а она бы стала его женой. И
с грустью подумала о том, что эти дети могли бы стать ее детьми, а этот
дом...
Лотти встряхнула головой, отгоняя подобные мысли. "Мечты - пустая трата
времени, - любила говорить мисс Конклин в приютской кухне. - Всегда ожидай
от жизни худшего - таким путем тебе удастся избежать разочарования". Это
было лишь одним из ее убеждений, которые вбивались в голову Лотти в течение
многих лет.
Девушка наполнила тяжелые миски горячей, дымящейся овсянкой, по краям
мисок выложила набухшие изюмины. Сисси вскарабкалась на стул и уселась,
поджав под себя ноги - так ей было удобнее тянуться к еде. Томас, сложив
перед собой руки, подал предостерегающий знак сестре, потянувшейся за ложкой
в кувшине. Лотти с некоторым запозданием села на свое место и сложила ладони
у подбородка. Прикрыв глаза, она застыла в раздумье.
- Мэм? - вопросительно посмотрел на нее Томас.
Лотти наклонила голову и помедлила мгновение. Что могла она сказать?
Какие слова были бы уместны в этом доме, где счастье оказалось таким
хрупким? В доме, где двое маленьких детей лицом к лицу столкнулись со
смертью...
Слова всплыли в ее памяти, и она произносила их тихим голосом,
механически повторяя то, что в детстве слышала от пастора по три раза в
день:
- ...благодарим Тебя за то, что Ты ниспошлешь нам. Аминь.
Дети повторили за ней последнее слово и уже без дальнейшего промедления
потянулись к ложкам. Лотти также приступила к трапезе, наслаждаясь запахом
овсянки и сравнивая ее с кашей, которой питалась, когда была ребенком.
Жидкая и водянистая, скупо приправленная снятым молоком - пожертвованием от
местного бакалейщика, делавшего масло для продажи, - такую кашу обычно и
подавали детям на завтрак в приюте.
- Обожаю изюм, - с набитым ртом сказала Сисси.
- Папа купил его, когда продал излишки урожая кукурузы, - объяснил
Томас. - Еще он купил желтый сахар и немного чаю.