"Дмитрий Дашко, Антон Перунов. Исправленному - верить " - читать интересную книгу автора

и старообрядческую бородку, объявил, что Андрей направляется в бессрочную
командировку, велел отобрать надежных солдат.
- Ваше назначение будет секретным, постарайтесь никому о нем не
говорить, - предупредил генерал. - Даже командиру полка. Вы поступаете в
полное распоряжение профессора Дементьева. Его воля для вас приказ.
Поручик ответил 'есть' и щелкнул каблуками.
Профессор принял его радушно, если и загружал поручениями, то строго по
делу. Одинцову нравился чудаковатый ученый: Дементьев умел 'зажигать' людей,
не зря студенты его обожали и были готовы идти за ним в огонь и воду.
Андрей не был посвящен в тайны исследований, но понимал, что
сталкивается с чем-то неординарным, способным навсегда изменить судьбу
родины.
И вот теперь встреча с человеком, перевернувшим все представления о
будущем. Оно выглядело теперь слишком страшным, и в первую очередь для него,
потомственного дворянина. У кого-то возникло желание взять все и поделить,
но что можно взять с армейского поручика, не имеющего ни капиталов, ни
имений, а ведь таких большинство.
Андрей загрустил. Никто не спорит, бардака в матушке Рассее хватало
испокон веков, но зачем ломать хребет стране? Кому после такого станет жить
лучше? Униженных и оскорбленных, много, слишком много, с этим действительно
надо что-то делать. Но что именно? Неужели нет иных способов, кроме
революций, беспорядков, убийств, резни стенка на стенку, когда брат идет на
брата? И уж совсем непонятно - зачем убивать всю царскую семью, вместе с
детьми. Чем провинился больной царевич Алексей, его сестры-княжны? И чем
плох Николай?
Императора Одинцову доводилось видеть всего однажды и то издали.
Николай Второй приезжал на смотр дивизии, он гарцевал на коне перед строем и
хвалил солдат за выправку. Поручик кричал 'ура' вместе со всеми и тщился
разглядеть мельчайшие детали. Черного демонизма в царе не было, он не
походил на пиявку, сосущую кровь из народа. Человек как человек - добрый,
веселый, умный и... несчастный. Кто мог взять грех на душу и выпустить в
него пулю? Жаль, пришелец так и не вспомнил имя цареубийцы.
Одинцов давно подумывал о дальнейшем продвижении. Далеко идущих
перспектив в полку нет и не предвидится, кругом сплошная армейская рутина,
засасывающая как болото. Максимум на что он мог рассчитывать - дослужиться
до командира роты. Поступление в академию, прежде всего - Генерального
штаба -маловероятный, но все же шанс, однако попасть в нее непросто,
большинство срезалось на вступительных экзаменах. На редких как снег летом
счастливчиков в полку посматривали косо, провожали с ненавистью, за глаза
обзывали 'моментами' и... отчаянно завидовали.
Но профессор предложил попытать счастья в жандармском корпусе. Отбор
осуществлялся строгий, брали далеко не всех, только потомственных дворян,
закончивших военное училище по первому разряду, шесть лет прослуживших в
армии, не католического вероисповедания. И, разумеется, не имевших долгов.
Всем этим требованиям Одинцов удовлетворял, главным было пройти сквозь
мелкое сито отбора. Поручик подал докладную записку с просьбой зачислить его
в кандидатский список при корпусе жандармов и стал дожидаться вызова.
В Петербурге он оказался через два месяца, предстояло выдержать
предварительные экзамены в штабе корпуса. Желающих набралось с полсотни, это
были офицеры всех родов войск, в основном из заштатных гарнизонов. Одинцов,