"Андрей Дашков. Стервятник" - читать интересную книгу автора

Леса Ведьм сотворил чудо. Только душу Люгера ничто не могло излечить или
хотя бы облегчить лежавшую на ней тяжесть. Он не мог отделаться от
назойливых мыслей о том, что, сам того не желая, стал причиной гибели
человека, не отказавшего ему в помощи. Отрезанный палец Гагиуса был более,
чем неприятным предметом, и все же Слот сохранил его в специальном
растворе, как напоминание о долге, который предстояло уплатить.
Люгер залечивал раны, восстанавливал силы и проводил дни в
меланхолических размышлениях о неизбежном отъезде на запад, в Адолу, и о
предстоящей отвратительной игре с генералом Алфиосом.
В Адоле он мог рассчитывать исключительно на собственные силы. Газеус
в качестве спутника был бы слишком заметен и Слот решил оставить его дома.
На магию Люгер также не возлагал особых надежд - ее действие могло
оказаться столь же скоротечным, сколь и непредсказуемым.
Но однажды ему приснился сон, пугающе конкретный и в то же время
мимолетный...
В каждой ночи существовали спасительные периоды пустоты, в которую
Люгер проваливался от усталости после долгих и мучительных часов
бессонницы. И в ту ночь он выдержал изматывающую схватку с собственными
фобиями и призраками недавнего прошлого, прежде чем те оставили его до
следующей ночи.
...Сон был небытием, пока в него не ворвался отдаленный бой часов и
крик какой-то птицы. Может быть, птица тоже кричала о времени. Часы,
которые стояли уже около тридцати лет и ключ к которым был потерян,
пробили третий час ночи. Люгер увидел свое тело, распростертое на кровати.
Он лежал на спине, хотя никогда не спал в такой позе... Спальня была
освещена резким и холодным лунным светом, падавшим сквозь два высоких
окна. Тени деревьев и оконных переплетов разбивали комнату на несколько
светящихся островов, каждый из которых сохранил часть интерьера. Насколько
Люгер мог судить, в нем не было ничего необычного.
Ночь, снившаяся ему, была тихой и безветренной. В ватной тишине он
услышал чьи-то осторожные шаги в коридоре и увидел отблески света за
приоткрытой дверью. Во сне Люгер принял это, как должное; он не вспомнил о
слугах и даже не потянулся к оружию, лежавшим тут же, у кровати.
Темная человеческая фигура остановилась у двери спальни. По контрасту
с яркой полоской горящей свечи она казалась непроницаемо черной. Потом от
массивной тени отделилась рука и толкнула дверь. Заскрипев, дверь
отворилась шире и человек вошел в комнату. Детали его одежды остались
неразличимыми; Слот ясно видел только островерхий капюшон, скользящие
блики света на темном плаще и черную перчатку на руке, державшей
подсвечник. Странно, но Люгер не испытывал в том сне даже тени тревоги;
появление незнакомца скорее заинтриговало его.
Тот остановился у изножья кровати и поднял свечу повыше. У него не
оказалось лица и Люгер как-то незаметно для самого себя превратился в
персонажа одной из мрачных легенд о безликом монахе, давно
распространившихся в окрестностях Элизенвара. Однако, во сне все
представлялось куда более легким и безопасным, чем наяву.
- Поезжай в Гикунду, деревню лилипутов, - сказал вдруг монах без
лица. Голос его был низким и приглушенным, как будто доносился до ушей
Слота сквозь какое-то препятствие. - Там тебе сделают помощника, которого
ты возьмешь с собой в Адолу. Ты понимаешь, что я имею в виду?