"Джеральд Даррел. Птицы, звери и родственники (о животных)" - читать интересную книгу автора

кривоногого ирландца, мы внесли свой багаж в отель. Однако нас никто не
встретил. Видимо, телеграмма о нашем приезде где-то еще блуждала. Молодая
леди, сказал нам швейцар, ушла на свою встречу, а мисс Хыоз и старая леди
отправились кормить собак.
- Что он говорит, милый? - спросила мама, когда швейцар вышел из
комнаты, - его акцент был настолько сильным, что звучал как иностранный
язык. Я сказал, что Марго пошла на встречу, а кузина Пру и тетушка Фэн
кормят собак.
- Что бы это могло значить? - недоумевающе спрашивала мама. - На
какую встречу пошла Марго и о каких собаках он говорит?
Я сказал, что не знаю, но, насколько мне удалось видеть Лондон, собак
в нем маловато.
- Хорошо, - сказала мама, неумело вставляя шиллинг в счетчик и
зажигая газ. - Я думаю, что нам надо устроиться поудобнее и ждать, пока
они не вернутся.
Мы прождали час, когда вдруг раскрылась дверь и с криком "Лу, Лу, Лу"
вбежала Пру, протягивая руки, словно удивительная болотная птица. Она
обняла нас обоих, ее черные, как терновая ягода, глаза светились любовью и
волнением. Красивое лицо приятно пахло и было нежное, как фиалка, когда я
послушно прикоснулся к нему губами.
- Я уж думала, вы никогда не приедете, - сказала она. - Мамочка еще
поднимается. Она с трудом ходит по лестнице, бедняжка. Вы оба чем-то
обеспокоены, ну, расскажите-ка мне все. Тебе нравится этот отель, Лу? Он
дешевый и удобный, но здесь много самого странного люда.
Сквозь открытую дверь послышалась тихая одышка.
- А, это мамочка, - крикнула Пру. - Мамочка, мамочка, Лу приехала.
В дверях показалась тетя Фэн. На первый взгляд, подумал я довольно
бессердечно, она была похожа на ходячую палатку. На ней был ржаво-красный
твидовый костюм невероятного стиля и размера. На голове красовалась слегка
изношенная бархатная шляпка такого фасона, какие носят феи. Сквозь
сверкающие очки глаза ее казались совиными.
- Лу! - закричала она, распахивая объятия и возводя глаза к небу,
словно мама была божественным видением. - Лу и Джеральд! Вы прибыли!
Меня и маму сердечно обнимали и целовали. Это не было легкое, словно
цветок, объятие Пру. Это было сильное, до хруста в ребрах, объятие и
крепкий поцелуй, от которого, казалось, синели губы.
- Я так сожалею, Лу, дорогая, что нас не было дома, но мы не были
уверены, когда вы приедете, и нам надо было кормить собак.
- Каких собак? - спросила мама.
- Ну, моих бедлингтонских щенят, конечно, - сказала Пру. - Разве вы
не знаете? Мы с мамочкой завели собак. - Она залилась звонким, как
колокольчик, смехом.
- Но помнится, у вас появилось еще кое-что в последнее время, -
сказала мама. - Кажется, козы.
- О, мы их до сих пор держим, - сказала тетя Фэн, - да еще моих пчел
и цыплят. Но Пруденс решила, что неплохо было бы завести еще и собак. Она
такая деловая.
- Я и впрямь думаю, что это доходное дело, Лу, дорогая, - серьезно
сказала Пру. - Я купила Тинкербелла, а потом Люсибелла...
- А затем Тайнибелла, - перебила ее тетя Фэн.