"Джеральд Даррел. Гончие Бафута" - читать интересную книгу автора

заявил, что мне придется ему помогать в двух весьма важных операциях.
Во-первых, когда мы будем спускаться под гору, я должен нажимать на ручной
тормоз, потому что, если его не прижать чуть ли не к самому полу кабины, он
вообще не станет слушаться. Во-вторых, мне предстоит неотрывно следить за
педалью сцепления, ибо эта весьма капризная деталь при всяком удобном случае
выскакивает из муфты и при этом ревет, как попавший в ловушку леопард.
Совершенно ясно, что водитель грузовика даже в Западной Африке не может
вести машину, скрючившись под приборным щитком и согнувшись в три погибели,
а значит, если я хочу остаться в живых после этого путешествия, мне придется
помочь ему управиться со своенравными механизмами. Итак, я то и дело
нагибался, нажимал на тормоз и вдыхал удушливый запах паленой резины, а тем
временем наша храбрая машина тряслась по направлению к горам с постоянной
скоростью двадцать миль в час; порой, когда путь лежал под уклон, она очертя
голову кидалась вперед и выдавала целых двадцать пять.
Первые тридцать миль проселочная дорога из красной глины вилась по
равнине, поросшей лесом; по обе стороны дороги плотной стеной стояли
огромные деревья, ветви их в вышине переплетались, образуя свод из листьев у
нас над головой. Стайки птиц-носорогов, хлопая крыльями, перелетали дорогу и
гоготали - казалось, это сигналили призраки каких-то древних такси на заре
автомобилизма, а по обочинам, живописно расцвеченным солнцем, прорвавшимся
сквозь густые лиственные своды, грелись агамы; окутанные светом, они
пламенели от волнения, как закатные лучи, и яростно кивали головами.
Постепенно, почти неприметно дорога пошла вверх, мягко петляя по округлым
склонам лесистых холмов. В кузове грузовика мои помощники громко запели:
Домой, домой, хочу домой,
Когда ж увижу дом родной?
Когда увижу мать родную?
Вовек мне ее забыть мой дом..
Шофер тихонько подхватил припев и все поглядывал на меня - можно ли? К
его удивлению, я тоже запел, и так грузовик катил вперед, оставляя за собой
на дороге вихрь красной пыли, из кузова доносился дружный хор голосов, а мы
с шофером подпевали, украшая песню всевозможными вариациями, причем он
успевал еще аккомпанировать отрывистыми гудками клаксона.
Чем выше мы забирались в горы тем реже становился лес, а потом подлесок
стал меняться: по обочинам дороги мрачно, как заговорщики, стояли купы
тяжелых древовидных папоротников с толстыми, приземистыми волосатыми
стволами; макушки их разбрызгивались зелеными фонтанами нежной листвы.
Папоротники оказались первыми стражами нового мира, ибо внезапно, точно горы
сбросили с плеч тяжелую одежду, исчез лес. Он остался позади, в долине,
густой зеленый мех волнами уходил в мерцающую от зноя даль, а перед нами
величественно высились горы. покрытые высокой, по пояс. колеблемой ветерком
и высветленной солнцем, золотистой травой. Грузовик взбирался все выше и
выше. мотор задыхался и вздрагивал от непривычных усилий. Мне уж подумалось,
не придется ли последние две-триста сотни футов толкать злосчастную машину в
гору, но, ко всеобщему изумлению, она справилась сама: вскарабкалась на
вершину горы, дрожа от усталости и изрыгая из радиатора клубы пара, точно
издыхающий кит - фонтаны воды. Мы вползли наверх и остановились. Шофер
выключил мотор.
- Мало время обождем, двигатель перегрелся, - пояснил он, указывая на
радиатор грузовика, который уже совсем скрылся из глаз в облаке пара.