"Дина Данович. Страсти по Анне " - читать интересную книгу автора

взгляд. Осмотрелась. В упор на меня смотрел Алексей Петрович. О, только не
он! Такого поклонника мне не надо! Но в его карих глазах светилось счастье.
Мне сделалось не по себе.
Чтобы немного отвлечься, я прислушалась к общей беседе.
- И только представьте, господа, - говорил мой супруг, - после всего
случившегося Вадиму Александровичу еще вышла благодарность!.. Кто-то
скажет - фортуна, а я бы сказал - характер.
- Вы о ком? - спросила я.
- О давнем моем друге, - ответил Александр Михайлович. - Вы с ним
незнакомы.
- Я, пожалуй, смогла бы влюбиться в такого мужчину, - проговорила я,
хотя не слышала начала рассказа. Мне хотелось немного поддразнить супруга и
гостей, особенно Алексея Петровича. Господа замолчали и повернулись ко мне.
Александр Михайлович невозмутимо, спокойно усмехнулся.

***

Поздно вечером, разбирая мне постель, Таня ребячливо и вместе с тем
просто улыбнулась мне.
- Анна Николаевна! В ваши сети попал еще один несчастный! Алексей
Петрович передал вам записку.
Я была уже в пеньюаре.
- Подай мне ее! - приказала я.
Суть - банальна, признания глупы, стихи - дурные. Я поморщилась,
скомкала бумажку.
- Таня, когда он тебе дал записку?
- Как только пришли и в руку прямо сунули этот конверт, - и заговорила
быстро и тихо: - Грех вам, Анна Николаевна! Негоже замужней даме головы
кружить господам. Нехорошо. Сидят они, беседуют себе, а то и дело на вас
смотрят! И как смотрят!.. Нельзя так!
- Почему ты стыдишь меня, Таня? Им должно быть стыдно! Быть в доме
своего друга и ухаживать за его женою - не грех ли!
- Ах, не знаю, моя милая Анна Николаевна!
- Записку выбрось! - сказала я, укладываясь в постель.
Таня прибрала мои вещи.
- Может, сжечь ее? - спросила она все так же строго.
- Делай, что тебе угодно! Хотя нет. Положи записку мне на столик. Вот
так. Она мне еще пригодится.

***

На следующий день я предъявила злосчастный клочок бумаги Александру
Михайловичу.
- Ваши друзья стали проявлять излишнее рвение. Извольте видеть!
И я положила перед ним записку. Александр Михайлович взял ее,
пробежался глазами по первым строчкам. Отложил письмо в сторону.
- Записка носит сугубо личный характер, как я понял, - сказал он. - Я
не имею права ее читать, даже с вашего разрешения. Однако чего вы
добиваетесь, придя ко мне в кабинет и размахивая у меня перед носом этой
бумажкой?