"Дороти Даннет. Игра кавалеров ("Игры королей" #4) " - читать интересную книгу автора

- Нет. Но, Боже мой, Ричард, будь готов ко всему.
- Веер и одежда, увешанная колокольчиками? - Затем, когда Эрскин
замялся, продолжил: - Нет. Явно не это. Попросту ловкий трюк - и
неотразимый, если иметь в виду французский двор и О'Лайам-Роу. - Серые глаза
Ричарда Кроуфорда смотрели насмешливо. - Спасибо, Том. Я вполне готов.
Его твердость и неколебимое спокойствие, казавшиеся порой
флегматичностью, проливались как бальзам на их души, измученные постоянным
ощущением опасности, которое никому не давало передышки. В этом заключалась
огромная сила Калтера. Тридцати с лишним лет, спокойный, коренастый, ничем
не примечательный, он был для того времени почти уникален своей абсолютной
надежностью. Казалось, он с самой юности сосредоточил свою жизненную энергию
на том, чтобы перевесить бесшабашную удаль младшего брата и утвердить
сознательную и взвешенную силу. Пока Фрэнсис, покрытый славой, странствовал
по Европе, Ричард оставался дома, управляя обширными поместьями и сражаясь
за них, когда того требовали обстоятельства. Это, и любовь, и радость,
которую дарила ему Мариотта, темноволосая жена-ирландка, составляло предел
его желаний.
Когда Лаймонд, черноволосый, насмешливый, отправился во Францию, лорд
Калтер и его мать, каждый по-своему, радовались, что он уезжает вроде бы
ради развлечения. Сам Ричард по семейным обстоятельствам не хотел ехать с
вдовствующей королевой. Это полностью совпадало с ее желанием: один из
немногих сторожевых псов, которому она доверяла, должен был оставаться дома,
так что скудные, прошедшие цензуру строки ее послания, прибывшие в Мидкалтер
вместе с настоятельным приглашением французского короля, достаточно ясно
намекали, что не она посылала приглашение и что за ее реакцией на этот счет
пристально наблюдают. Приглашалась также и его мать. Лорд Калтер минуту
поколебался, затем, устыдившись, отнес ей послание.
Светлые волосы, хрупкое сложение - всю утонченность, присущую Лаймонду
от природы, можно было видеть и в Сибилле. Седовласая, розовощекая, с синими
глазами, она прочла оба послания и, не раздумывая, сказала:
- Фрэнсис, конечно, пустился в какое-то многообещающее предприятие: все
и вся в пределах досягаемости, летит к чертям. Думаешь, они ожидают, что
явится этакая нежная мамаша, не жившая в свете, этакая шотландская клуша? С
удовольствием откажусь от подобной чести.
Все, кто знал Сибиллу, уже давно поняли, что, хотя она любит обоих
сыновей, вся ее душа, закаленная в испытаниях, принадлежит младшему. Ричард
не завидовал брату. Дома, в Мидкалтере, он чувствовал себя совершенно
счастливым и никогда не отказывал Фрэнсису в поддержке, на которую тот мог
рассчитывать. К тому же, обладая острым, незаурядным умом, Сибилла умела
сдерживать свои порывы и судила здраво. Вот и сейчас, пристально посмотрев
на сына, она сказала:
- Какая жалость. Не время для отъезда.
Он тоже думал о Мариотте. И именно из-за жены сказал, едва дав матери
договорить:
- Или королева в беде, или Фрэнсис... или оба. Чем скорее я поеду и
разузнаю, что там делает твой неразумный сын, тем быстрее мы с ним вернемся
назад.
За свою долгую жизнь Сибилла в совершенстве постигла счастливое
искусство владеть собою. Если поедет она, ни один самый зоркий наблюдатель
ни о чем не догадается по выражению ее лица. Но Сибилла, которая видела