"Дороти Даннет. Игра шутов ("Игры королей" #3) " - читать интересную книгу автора

успокоился. - О'Коффи, который держал школу бардов в наших краях, собрал
такую команду для игры в хоккей на траве, что вы бы просто разинули рот. Я
был пятнадцатым ребенком в семье, и самым шустрым к тому же - так мне ли
было возражать, когда отец и О'Коффи договорились? Пятнадцатым. И самым
шустрым...
Мастер Тади Бой Баллах пригладил черный камзол сомнительной свежести,
расправил обвисшие серые оборки воротничка и запахнул на коленях запачканные
полы длинной мантии.
- Передайте-ка мне эту флягу, а?
Но было слишком поздно. Шквал уже надвигался - спокойную гладь моря
прорезал струящийся шрам, и на пути его оказался "Гуден Роос", трехмачтовый
галеас, все паруса на котором были подняты. До того момента неподвижная, "Ла
Сове" дернулась и неспешно заскользила вперед. Мастер Баллах отхлебнул
кларета из кожаной фляги. Стюарт сидел, сложив руки на груди, и вдруг
увидел, как качнулась голова О'Лайам-Роу, и пятьдесят весел взвились, закрыв
красное предзакатное солнце, и вновь упали в зеркальную зеленую тень.
Весла взметнулись снова, но тень осталась. Для галеры, скользящей по
голубым водам Ла-Манша, солнце исчезло, когда тысячетонный галеас
приблизился к ней с подветренной стороны.
Галеас был фламандский, с нечищеным днищем, и шкоты поставлены так, что
порыв западного ветра подхватил тяжелый корабль и мчал его теперь прямо на
галеру. Этот же шквал обрушился и на "Ла Сове". Мастер Баллах уронил свою
флягу, сиденья на корме заскользили - галера накренилась, ванты
заскрежетали, а решетчатая, в сто пятьдесят футов длиной обшивка
ощетинилась, обросла, будто перьями, длинными веслами, которые
перепутывались, колотились друг о друга или с грохотом ходили в уключинах.
Тень галеаса сгустилась, и капитан, вопя, выбежал на мостик. Гребцы по
правому борту вскочили на ноги. Волны нахлынули на опустевшие скамьи,
зашипели, загрохотали, и в это мгновение послышался громовой голос
О'Лайам-Роу, который вместе с двумя десятками человек скользил по палубе
среди шатров, штандартов и открытых сундуков:
- Ключи! Ключи от ножных кандалов, ты, болван, чертов ублюдок!
Стюарт стоял, держась за поручень. Он услышал эти слова и увидел, что
галеас, на носу которого скопились люди, бледные от волнения, стал наконец
разворачиваться круто к ветру. Но тяжелый корабль не слушался руля. Он
повернулся к галере правым бортом и неумолимо надвигался: все паруса его
трепетали на ветру. - Полоска воды между двумя кораблями все сокращалась и
наконец исчезла совсем: галера содрогнулась от толчка, раздался треск,
грохот, невыносимый скрежет. Двадцать длинных весел по правому борту
переломились при столкновении, и двадцать острых обломков - веретена из
полированного бука и сращенного свинца - вонзились в живую плоть, пригвоздив
к скамьям и воров-христиан, и пиратов-язычников. Все замерло, когда корабли
сцепились; затем "Гуден Роос", подчинившись наконец рулю, накренился и
отошел в сторону, и волны ринулись в пробоину на борту "Ла Сове".
Охваченный паническим ужасом, не представляя, что делать, Стюарт
прижался к борту. Он видел, что неопытная, никем не управляемая, потрясенная
случившимся, сильно поредевшая команда тоже не знает, что предпринять.
Боцман исчез. Капитан, весь мокрый от брызг, держался за грот-мачту и что-то
кричал, обращаясь к нависающему галеасу. Ирландцев нигде не было видно -
наконец, сделав несколько шагов по скользкой, ходящей ходуном палубе, лучник