"Софрон Петрович Данилов. Огонь (1979)" - читать интересную книгу автора

знал.
- Вы ведь Зоя?
- Зоя! - почему-то радостно согласилась девушка. - У вас одеяло
сползло, я и решила поправить... И разбудила вас. Вы спите, спите.
- Я попытаюсь. Сколько времени?
- Рано ещё. Пятый час... Тут ваша жена приходила...
- Что вы? Зачем пугать женщину? Кто же это постарался?
- Я не знаю. Кто-то сообщил. Кажется, она вас искать начала, всюду
звонить, вот ей и сказали, что вы в больнице. Она и прибежала сюда. Еле
успокоили её. Сказала, что утром придёт.
- Утром я и сам пойду домой.
- Домой вы пойдёте, но не сегодня. Вам вначале полечиться немного
надо, - девушка говорила всё это мягким голосом, чуть растягивая слова,
словно обращалась к капризному ребёнку. - И потом - постарайтесь поменьше
двигаться.
- Как это?
- А вот так. Лежите смирненько, и всё. Так велел врач. А теперь
постарайтесь уснуть. Во сне все болезни проходят быстрее, - девушка
улыбнулась и бесшумно ушла.
Нартахов закрыл глаза, стараясь дышать глубоко и размеренно. Сон то
накрывал его с головой, то куда-то откатывался, и он то видел лицо Маайи,
то тускло освещённый коридор больницы, то пылающие стены электростанции...
Но вот из огня и дыма, громыхая стальными гусеницами, вышел танк Т-34, его,
Нартахова, танк...
И ещё Нартахову помнится один случай... Их часть спешно, своим ходом,
перебрасывали на другой участок фронта. Дороги были разбиты, осеннее
свинцовое небо низко висело над землёй, и из разбухших туч сыпался снег
вперемежку с дождём. Стылый ветер срывал последние листья с придорожных
кустов. Они шли почти сутки и остановились на отдых в полусожжённой
деревне, лишь недавно оказавшейся в неглубоком тылу.
Экипаж Ерёмина устроился в более-менее уцелевшем доме, битком набитом
усталым народом. Пришли в деревню уже потемну, а в два ночи Нартахов должен
был сменить часового. Вымотавшийся Семён, сберегая каждую минуту для
живительного сна, едва похлебав из котелка, тут же повалился на пол.
Проснулся Нартахов не скоро, лишь почувствовав, что отлежал неловко
подвёрнутую руку. Он повернулся на другой бок, потёр онемевшую руку,
попытался уснуть снова, но сон уже куда-то отлетел. Нартахов приподнял
голову над рюкзаком, служившим ему и подушкой, и огляделся. Рядом лежал
пожилой усатый солдат и курил самокрутку, сосредоточенно глядя в потолок.
- Чего не спишь? - спросил Нартахов солдата.
- Не спится, - бесцветно ответил солдат и вздохнул.
- А времени сколько? Не знаешь?
- Три, - ответил солдат, не посмотрев на часы.
- Как три?
- Три, потому что три. - Солдат думал о чем-то своём, тяжком, и его
голос был по-прежнему бесцветен.
- Этого не может быть, - забеспокоился Нартахов. - Ты посмотри лучше.
Вместо ответа солдат, всё так же рассматривая потолок, протянул
большие, похожие на луковицу, часы. При слабом свете жирника, чадящего на
столе, Нартахов разглядел циферблат: три часа.