"Игра Льва" - читать интересную книгу автора (Демилль Нельсон)

Глава 6

Командир аварийной команды сержант Энди Макгилл стоял на подножке пожарной машины. Он облачился в пожарный костюм серебристого цвета и уже начал в нем потеть. Сержант поднес к глазам бинокль, отрегулировал резкость и увидел приближающийся «Боинг-747». Насколько он мог определить, самолет выглядел вполне исправным и шел на посадку в нормальном режиме.

Просунув голову в открытое окно машины, Макгилл обратился к одному из пожарных, Тони Сорентино:

— Никаких видимых проблем. Передай по радио.

Сорентино, также облаченный в пожарный костюм, взял микрофон, связался с другими машинами аварийной команды и передал им слова сержанта. Все машины подтвердили прием сообщения.

— Передай, готовность обычная, следовать за самолетом, пока он не покинет посадочную полосу.

Сорентино снова передал сообщение и снова получил подтверждение.

На связь с Макгиллом вышел командир другой спасательной команды, Рон Рамос.

— Энди, нужна наша помощь?

— Нет, но оставайтесь в готовности, мы ведь до сих пор не можем связаться с пилотом.

Макгилл навел бинокль на возвышавшуюся вдали диспетчерскую вышку. Несмотря на солнечные блики, он мог видеть, что несколько человек столпились возле большого окна. Значит, в диспетчерской явно встревожены сложившейся ситуацией.

Распахнув дверцу автомобиля, Макгилл забрался в кабину и уселся рядом с Сорентино, сидевшим за рулем.

— Ну, Тони, что ты об этом думаешь?

— А мне не платят за то, чтобы я думал, — ответил Сорентино.

— Но если бы тебе пришлось подумать?

— По-моему, нет никаких проблем, кроме отсутствия радиосвязи. Мне бы не хотелось сегодня тушить пожар или возиться с угонщиками.

Макгилл промолчал. Несколько минут они просидели в тишине. Им было жарко в пожарных костюмах, и сержант включил вентиляцию кабины.

Сорентино осмотрел датчики на приборной панели. В машине имелось девятьсот фунтов специального порошка «К», используемого для тушения электропроводки, и семьсот пятьдесят галлонов воды.

— Все системы в порядке, — доложил Сорентино сержанту.

Макгилл отметил про себя, что за неделю это был уже шестой вызов его аварийной команды. Оправданным оказался только один — возник пожар при посадке самолета «Дельта-737». Худо-бедно, прошло уже пять лет с того момента, когда он действительно боролся с настоящим пожаром на борту самолета. Тогда загорелся двигатель у «Аэробуса-300» и самолет почти потерял управление. С ситуацией захвата самолета лично Макгилл никогда не сталкивался, в такой переделке побывал всего один парень из их команды, но он сегодня не дежурил.

Сержант снова обратился к Сорентино:

— После того, как этот самолет сойдет с посадочной полосы, мы проследуем за ним до самого выхода.

— Ладно. Возьмем с собой еще какие-нибудь машины?

— Да, возьмем две патрульные машины… просто на тот случай, если на борту какая-то нештатная ситуация.

— Понял.

Макгилл знал, что у него отличная команда. Все его парни любили свою работу и прошли трудный путь, работая в таких жутких местах, как автовокзалы, мосты, тоннели. Они патрулировали аэропорт, отлавливали проституток, сутенеров, торговцев наркотиками и наркоманов, снимали пьяниц с моста, вытаскивали из тоннеля, разыскивали сбежавших подростков и тому подобное. Каждый человек в его команде был прекрасно подготовленным добровольцем, теоретически команда была готова к тому, чтобы потушить крупномасштабный пожар на борту самолета, вступить в бой с террористами, захватившими самолет, оказать медицинскую помощь даже в случае сердечного приступа. Все члены команды потенциальные герои, но последние десять лет обстановка в аэропорту была довольно спокойной, и Макгилл даже подумал, не разленились ли его парни за это время.

Сорентино разложил на коленях план «боинга» семисотой серии.

— Черт, ну и здоровая штука, — буркнул он.

— Да. — Макгилл надеялся, что если на борту возникло механическое повреждение, то у пилота хватит ума сбросить остатки топлива. Он считал все реактивные лайнеры летучими бомбами — наполнены топливом, огромная температура двигателей, электрическая проводка, и кто его знает, какой груз на борту. В случае взрыва они могли снести несколько городских кварталов. Макгилл никому не говорил, что боится летать, что на самом деле никогда не летал и не будет. Одно дело встретиться со зверем на земле, и совсем другое — находиться у него в брюхе.

Энди Макгилл и Тони Сорентино вглядывались сквозь ветровое стекло в прекрасное апрельское небо. «Боинг» увеличивался на глазах, уже можно было разглядеть его габариты и цвет. Казалось, что с каждой секундой самолет увеличивается в размерах раза в два.

— По виду — все в порядке, — заметил Сорентино.

— Да.

Макгилл снова поднес к глазам бинокль. Огромная птица имела четыре тележки шасси — две под крыльями и две в середине фюзеляжа — плюс еще носовая стойка. Всего двадцать четыре шины.

— Шины, похоже, не повреждены, — сделал заключение сержант.

— Вот и хорошо.

Макгилл продолжил разглядывать самолет, который сейчас казался зависшим над дальним концом посадочной полосы длиной в две мили. Несмотря на то, что Макгилл боялся летать, его буквально завораживали эти сказочные чудовища. Ему казалось, что взлеты и посадки сродни какому-то волшебству. Несколько раз за свою карьеру сержанту приходилось подниматься на борт этих сказочных чудовищ, когда их магия исчезала в огне и дыме. В те моменты самолет превращался просто в очередной горящий объект, ничем не отличавшийся от горящего грузовика или здания. Но в другие моменты эти летающие чудовища казались пришельцами из другого измерения, они ужасно шумели и попирали все законы земного притяжения.

— Почти приземлился, — заметил Сорентино.

Макгилл не слушал его, продолжая смотреть в бинокль. Тележки шасси выпустились с такой решительностью, словно приказывали посадочной полосе прильнуть к ним. Закрылки опущены, скорость, высота, угол снижения… все в порядке. Мерцающие волны теплого воздуха тянулись за четырьмя гигантскими двигателями. Макгиллу самолет показался живым и вполне здоровым.

— Видишь какие-то проблемы? — спросил Сорентино.

— Нет.

«Боинг» прошел начало посадочной полосы и устремился к обычной точке касания в нескольких сотнях ярдов от начала. Нос самолета слегка наклонился как раз перед тем, как первые основные шины коснулись взлетной полосы. Клубы серебристо-серого дыма стали возникать позади каждой группы шин, по мере того как они касались бетона и набирали за секунду скорость от нуля до двухсот миль в час. Через четыре или пять секунд после касания полосы основным шасси бетона коснулись и шины носовой стойки. Выглядело это настолько грациозно, что, казалось, прошло гораздо больше времени. Все, самолет приземлился.

Из динамика автомобиля раздался голос:

— Спасательная команда номер четыре, вперед.

Другой голос отозвался:

— Я спасательная команда номер три, следую слева от вас.

Теперь уже все четырнадцать автомобилей начали движение. Один за другим они выезжали на посадочную полосу после того, как мимо них проносился огромный лайнер.

«Боинг» поравнялся с машиной Макгилла, и у него создалось впечатление, что посадочная скорость слишком большая.

Сорентино нажал педаль газа, автомобиль взревел, выскочил на посадочную полосу и помчался вслед за «боингом».

— Эй, Энди… у него не включена реверсивная тяга, — удивился Сорентино.

— Что?..

Теперь уже и Макгилл увидел, что каскадные лопатки позади каждого из четырех двигателей были направлены вдоль линии воздушного потока, как это бывает в полете. Эти шарнирные металлические лопатки — размером с дверь сарая — не были установлены в положение, при котором они должны были отводить реактивные струи двигателей под углом вперед, как это делалось на пробеге. Вот почему самолет двигался по полосе слишком быстро.

Сорентино бросил взгляд на спидометр своего автомобиля и сообщил:

— Сто десять миль.

— Слишком большая скорость.

Макгилл знал, что «боинг» сконструирован таким образом, что мог остановиться с помощью только колесных тормозов, да и посадочная полоса достаточной длины, так что это не такая уж серьезная проблема. Но это был первый видимый признак того, что на борту что-то не так.

«Боинг» продолжал мчаться по полосе, однако скорость, хотя и гораздо медленнее, чем обычно, определенно падала. Макгилл ехал в первой из машин, преследовавших самолет. За ним следовали еще пять пожарных, далее шесть патрульных, а замыкали колонну две машины «скорой помощи».

Макгилл взял микрофон и отдал приказания экипажам. Они приблизились к самолету и заняли свои позиции. Одна из пожарных машин двигалась теперь позади «Боинга», и по две — с каждого бока. Сорентино и Макгилл проехали под гигантским крылом лайнера и заняли позицию ближе к носовой части. Внимательно оглядев самолет через окно, Макгилл крикнул Сорентино сквозь рев двигателей:

— Не вижу никаких проблем.

— Но почему он не включил реверсивную тягу?

— Не знаю. Сам его спроси.

«Боинг» наконец остановился в четверти мили от конца посадочной полосы. Каждый из пожарных автомобилей занял свою позицию в сорока ярдах от самолета: по два справа и слева, один впереди и один сзади. Машины «скорой помощи» остановились позади самолета, а патрульные машины расположились там же, где и пожарные, но только подальше от лайнера. Шестеро патрульных покинули свои машины, как предписывалось инструкцией, и, соблюдая меры предосторожности, укрылись за ними. Каждый патрульный был вооружен помповым ружьем или автоматической винтовкой.

Пожарные оставались в своих автомобилях. Макгилл взял микрофон и спросил, обращаясь сразу ко всем:

— Кто-нибудь что-нибудь видит?

Ему никто не ответил. Правильно. По инструкции спасательные команды должны были соблюдать режим радиомолчания и выходить на связь только при обнаружении экстренной ситуации.

Макгилл задумался над своими дальнейшими действиями. Пилот не включил режим реверсивной тяги, значит, он был вынужден пользоваться только колесными тормозами.

— Подъезжай к колесам, — приказал сержант напарнику.

Сорентино подвел автомобиль к колесам со стороны правого борта. Тушение загоревшихся тормозов было для пожарных обычным делом, ничего героического. Но если сразу не залить водой перегретые тормоза, то запросто можно увидеть, как внезапно вспыхивает огнем все шасси. Это опасно не только для колес, но и для топливных баков, расположенных прямо над шасси. Да и вообще опасно для всего, что находится в радиусе сотни ярдов от самолета.

Сорентино остановил машину в сорока футах от покрышек. Макгилл поднес к глазам бинокль, внимательно разглядывая открытые тормозные диски. Если бы они светились красным, то их немедленно надо было бы заливать водой. Однако диски выглядели мрачно-черными, какими им и положено быть. Макгилл отдал приказание проверить другие шасси и колеса.

Через некоторое время все доложили, что перегретых тормозных дисков не наблюдают.

— Хорошо, возвращайтесь на исходную, — принял решение Макгилл.

Четыре пожарные машины отъехали от «боинга». Макгилл знал, что с рейсом не было радиосвязи, поэтому спасательная команда и оказалась здесь. И он решил, что должен попытаться связаться с пилотом. Макгилл переключил рацию на наземную частоту.

— «Транс-континенталь» один семь пять, это спасательная команда номер один. Вы слышите меня? Прием.

Никакого ответа.

Макгилл подождал и повторил запрос. Потом посмотрел на Сорентино. Тот пожал плечами.

Пожарные, полицейские машины, машины «скорой помощи», «боинг» — все замерли на месте. Четыре двигателя «боинга» продолжали работать, но самолет не подавал никаких признаков жизни.

— Давай подъедем туда, откуда пилот сможет увидеть нас, — приказал Макгилл Сорентино. Сорентино включил передачу и медленно объехал самолет с правой стороны. Глядя на кабину, Макгилл стал подавать руками установленные сигналы, предлагая пилоту продолжить движение в направлении рулежной дорожки.

«Боинг» не двинулся с места.

Макгилл попытался хоть что-то разглядеть в кабине, но лобовое стекло слишком отсвечивало, да и кабина находилась высоко над землей. Две мысли пришли к нему почти одновременно. Первая: он не знает, что ему делать дальше. И вторая: на борту самолета что-то не так, что — не ясно. А это хуже всего.