"Владимир Данихнов. Братья наши меньшие" - читать интересную книгу автора

отражение.
Мэр удивился, но послушался. Снял зеркало с гвоздика и прижал к
решетке. Я посмотрел на свое отражение; оно кривило разбитые губы в ухмылке,
подмигивало заплывшим правым глазом и шмыгало сломанным носом.
Отвратительное зрелище.
- Зачем тебе это? - спросил испуганный мэр.
- Я вижу, - сказал я тихо. - Вижу, что мне пора бежать.
Заскрипела дверь в конце коридора. Лампочка под потолком мигнула, а в
наш печальный закуток проник упитанный охранник в поношенной форме защитного
цвета с кипой газет и журналов под мышкой. На запястье у мужика дребезжала
связка ключей, а лицо у него было бледное, с болезненным румянцем на скулах.
Он шумно дышал, шмыгал носом и чесал голову у виска, рядом с околышем.
Увидев охранника, мэр уронил зеркало, подхватил борцовку и дрожащими руками
прижал ее к груди, закрывая пятно.
- Газеты, господин политик, - пыхтя и отдуваясь, сказал охранник. -
Свеженькие, что-то о новой эпидемии и об очередной вакцинации населения. Вам
будет интересно.
- Как я уже сказал, думать - вредно, - повторил я, внимательно
разглядывая висок толстяка. - Думают ремесленники, а гении действуют
интуитивно; у гениев есть талант не думать, не задумываться над каждым своим
шагом. Гению приснился сон - он выдумал таблицу элементов. Ему треснуло по
голове яблоко - вывел законы гравитации. А ремесленника можно закидать хоть
тонной яблок - толку будет чуть. Разве что помрет. Я к чему? Я к тому, что
именно поэтому выживают гении. Пока ремесленник будет, пуская слюни, глядеть
на фары приближающегося КамАЗа и раздумывать, как поступить лучше,
талантливый доверится интуиции и прыгнет. Единственная проблема, что он сам
не знает, куда прыгнет, потому что подчиняется... да-да, интуиции. И только
ей. Талантливый может прыгнуть не только в сторону, но и на встречу
автомобилю.
Охранник, который только что почесывал висок, выронил журналы и
схватился обеими руками за голову; он открывал и закрывал рот в беззвучном
крике, а потом упал на колени и захрипел; фуражка его отлетела в сторону,
глазные яблоки покрылись сеткой лопнувших сосудов, а из носа потекла кровь.
Потом охранник лег на пол и тихонько застонал, а ноги его вяло
дергались и чертили в пыли на полу кривые.
Мэр испуганно смотрел на меня и кричал:
- Что ты с ним сделал?! Что?! Ты и со мной так можешь сделать?! Да?!
Скажи! Скажи!!
- Успокойся... ты бежать хотел или как?
Мэр кивнул. Но еще пару минут не мог отлепиться от стены, сжимал
потными ручищами борцовку и глядел на охранника.
- Камеры... - пробормотал он наконец.
- Камеры, камеры, - зло ответил я, наклонившись к полу. - Мне, чтоб ты
знал, вообще не разрешили бежать. Так прямо и сказали: не советуем тебе
бежать. Хуже, мол, будет. Не думаю, что блефовали. Впрочем, какая теперь
разница? Ты лучше придумай что-нибудь, чем можно достать эту связку, которая
так неудобно прицепилась к запястью жиртреста.


Сплетение первое