"Дьердь Далош. 1985 [H]" - читать интересную книгу автора

Вдова дровосека осуждена
Но правда возьмет свое
Вся правда, полная правда
Дышите свободно, леса Океании!

* Намек на то, что, согласно официальной океанийской биографии Старшего
Брата (Лондон, 1977), в молодости он, "будучи лесорубом, впервые установил
связи с революционным движением". - Примеч. историка.

** Вырубка лесов в Океании разрешалась только для военных целей. -
Примеч. историка.

*** Игра слов. "Топор" на жаргоне океанийского подполья означает
полицейского, сотрудника тайной полиции. "Навострить топор" на кого-либо -
значит донести на него в тайную полицию. - Примеч. историка.

**** Прямой намек на Джонса, Аронсона и Резерфорда - трех старых
революционеров, казненных после публичных политических процессов. - Примеч.
историка.


14. О'Брайен - о политической ситуации после смерти Старшей Сестры
------------------------------------------------------------------

Ситуацию, которая сложилась после устранения Старшей Сестры, я
определил бы как обоюдоострую. Сотрудники полиции мыслей склонялись к тому,
чтобы после дискуссии о трауре прикрыть всю эту затею и арестовать Смита
вместе с его сотрудниками. Но последствия контрпереворота, то есть нашего
заговора, оказались совсем не такими, на какие мы рассчитывали. Алюминисты
действительно были ослаблены, но умеренные не осмелились довести дело до
конца. Они шантажировали последователей покойной Старшей Сестры в
руководстве партии, угрожая предать гласности "цифру" - численность людей,
истребленных за время правления Старшего Брата. В тот момент не было,
по-видимому, ничего опаснее этого. В результате сформировалось новое
равновесие сил: алюминисты и клочкисты в партии, вынужденные сотрудничать
между собой, контролировали министерства и армию, а нам пришлось
довольствоваться прессой и карательной системой. Их поддерживали партийный
аппарат и офицерство, нас - полиция мыслей и внешняя партия. Так получилось,
что тайная полиция оказалась вынужденной объявить себя защитницей свободы
совести. Нашим, естественно, было нелегко с этим примириться, недовольство
росло.
Мы приняли меры, чтобы партия не использовала "цифру" против нас. В
марте - апреле было выпущено из тюрем и лагерей сначала полмиллиона, а потом
еще 800 тысяч человек. Мы заставили их дать подписку о неразглашении,
сознавая, что требуем от них невозможного. Им было внушено, что своей
свободой они обязаны исключительно нам и что от нашего хорошего отношения
зависит их дальнейшая судьба. Они сыграли свою роль: спустя несколько недель
по всей стране поползли не лишенные некоторых оснований слухи о лагерях, и в
центре этих страшных историй все чаще и чаще оказывалась фигура Старшего