"Максим Далин. Мышиная дыра ("Записки Проныры" #2)" - читать интересную книгу автора

не заметил.
Минуты три я наслаждался вместе с Поэтом - Эдит, похоже, классика Земли
Грома не особенно нравилась. А потом спохватился - вот сейчас, думаю, когда
ни шума автоматов, ни сигналов детектора движения мне не слышно, коварный
враг как раз подберется и напакостит. И я тихонечко вышел из каюты, дверь за
собой прикрыл - и выбрался из звездолета проверить обстановку.
Обстановка была - дай Бог.
Ремонтные автоматы замерли около груды обломков, и их никто не трогал -
всего-навсего отключили, чтоб они не шумели. Пятый концерт для скрипки
Р-Лэнса наполнил тоннель, как зал в консерватории - акустика оказалась
неописуемая. Мощные прожектора освещали все вокруг, как сцену - а на сцене,
против всех правил, сидели зрители. В смысле - слушатели.
У меня защемило сердце. На меня никто не обратил внимания. Они сидели,
насторожив уши, с одухотворенными мордочками, у многих - мокрыми от слез.
Они замерли от восхищения - и только время от времени кто-нибудь из них
очень тихо, чтобы ни в коем случае не нашуметь и не помешать, осторожно
ступая, подбирался поближе к динамику.
Я никогда в жизни не видел ничего подобного.
Это были боевики Большого Босса, крупные, довольно-таки сытые и
сильные, в чем-то вроде жилетов из прошнурованной кожи - по-моему, мышиной -
и таких же набедренных повязках, вооруженные кинжалами во вшитых в одежду
ножнах и огнестрельным оружием в кобурах на животе. Это была, я думаю,
разведка Большого Босса - пяток гибких созданий с написанным на всем теле
интеллектом. И наконец, в сторонке, подальше от самого яркого света сидел
Старший Мыш в окружении пары мышек в каких-то вязаных рубахах и нескольких
юных, скудно одетых мышат, худых и отчаянных, выглядевших, почему-то,
гораздо серьезнее, чем боевики. И вся эта пестрая компания была очарована
музыкой совершенно одинаково. Они, похоже, в высоком эстетическом
наслаждении забыли и о давней вражде, и о приказах, и об опасности.
Я никогда не встречал больших меломанов, чем мышки. И тогда, увидев,
как они слушают музыку, грустно подумал: как жаль, что во всех
цивилизованных мирах тонкие ценители искусства всегда друг друга жрут...
неужели не в силах человеческих это исправить?
Но вопрос показался мне философским до неприличия и, пожалуй,
риторическим. Я стал с ужасом ждать, когда запись закончится.
Потому что было понятно, что примирило их высокое искусство только на
время.

Но надо отдать должное мышиному эстетическому чувству - оказалось, у
мышек есть что-то такое... может, рудимент совести, может, зачатки
благодарности. Потому что они не разодрались сразу, как только музыка
смолкла.
Правда, шестерки Большого Босса основательно просекли обстановку,
насторожили уши и ощетинились. А семейство Большого Мыша сомкнулось в
компактную группу и явственно приготовилось к рукопашной. Но серенький
интеллектуал с крученым шнурком на шее свистнул на боевиков и запрыгал ко
мне, выгибаясь дугой, немного боком - очень выразительно, только я еще не
знал, что такие жесты выражают.
А я спрыгнул со ступенек. Он отпрыгнул в сторону и пискнул:
- Разговаривать. Не убивать.