"Максим Далин. Мышиная дыра ("Записки Проныры" #2)" - читать интересную книгу автора

расовом отношении. А еще и сотни лет не прошло. Быстренько они это
провернули, в своем вкусе...
А Марсэлл появился на Мейне во время всеобщей борьбы с неравенством. На
Земле Грома шла дележка поровну местных материальных ценностей, от
энтузиазма все старые устои опять трещали по всем швам - а покойный папуля
Марсэлла имел неосторожность быть миллионером. Вот стыдоба-то!
Марсэлла хотели заставить принять капитал в наследство - кошмар, как
подумаешь! А другие ютятся в заброшенных канализационных системах. А еще
есть бедные сиротки и неизлечимо больные. Представляете? Такое честная
Марсэллова душа пережить не могла. Он был Сын Грома в высшей степени - он
отписал папино состояние в благотворительный фонд и сбежал на Мейну от двух
своих дядюшек, которые были Дети Грома в чуть меньшей степени и хотели его
удушить.
Эта история была в ярких красках рассказана Ирму. Ирм был очарован.
Марсэлл моментально приобрел прочную известность, как достопримечательность
Ирмовой стаи.
Когда мы с Тама-Нго впервые его увидели, мы тоже были очарованы. Редкое
зрелище.
Марсэллу тогда едва стукнуло двадцать четыре стандартных года. И внешне
он выглядел, как Сын Грома в высшей степени: бледная треугольная физиономия,
зеленые глаза, курносый нос, веснушки и ямочка на подбородке. И еще у него
были вечно взлохмаченные волосы оттенка апельсина и серьга с громадным
тэффским сапфиром в правом ухе. Он носил атласную рубаху кислотно-салатного
цвета в алых разводах, черные штаны с дико-желтыми лампасами и серебряный
пояс в ладонь шириной с громадной позолоченной пряжкой в виде оскаленного
черепа, а помимо того - сапоги из змеиной кожи с острыми носами, окованными
сталью, и тесак в золотых ножнах, украшенных рубиновыми звездами. Я это к
чему так подробно рассказываю - если бы вы посмотрели на Марсэлла, а потом
отвернулись бы в сторону, у вас на сетчатке глаза остался бы отпечаток этого
дикого цветового эффекта. Как после взгляда на солнце.
На посиделках в штабе Ирма между боями Марсэлл выглядел, как попугай в
стае стервятников. Его все тискали. Его обожали девочки. Он с наслаждением
играл в бандита и таскал с собой тяжелый бластер - но совершенно не умел
злиться всерьез и был физически не способен на подлость. На Мейне ему
совершенно ничего не угрожало - ни одна живая душа не принимала его всерьез,
никто никогда на него не обижался, никто не мог бы его подставить.
К слегка юродивым на Мейне относятся бережно.
Зато каждый раз, когда стая улетала на дело, за Марсэлла было страшно.
Ну просто как за ребенка на войне бывает страшно. Но он был редкостно
везучий, этот охламон - и возвращался без царапины. И охотники его на
радостях поили до бесчувствия, а он со всеми обнимался и с горящими глазами
хвастал самыми опасными моментами боя. Бояться он тоже не умел и в смерть
совершенно не верил.
Наверное, из-за этих своих ценных качеств через некоторое время Марсэлл
стал талисманом стаи Ирма. Поэтому, когда мы опустились на их космодром и не
увидали его крыльев - раскрашенной монстрами и девками дивной машины - можно
было и не спрашивать, что случилось.
Траур в стае, вот что. Вы слышали, наш Марсэлл пропал. Из "прыжка" не
вышел. Может, релаксометры сбойнули? Нет, не дозваться. Может, некорректно
вывалился в физический космос?