"Максим Далин. Мышиная дыра ("Записки Проныры" #2)" - читать интересную книгу автора

строить. Потому что передо мной просто товарищ по разуму.
Только не антропоид, а... как бы это сказать... рэтоид, наверное.
Крысоид.
Но раньше, чем строить дешифратор, я Мыша заклеил пластырем. Он истекал
кровью, ребята - поэтому не мог убежать. У него были укусы и несколько
колотых ран, как от заточки - в опасных местах, шея и грудь. И я его заклеил
и накачал теми стимуляторами, которые были у меня с собой - портативный
диагност из аптечки выдавал, что организм у него, за небольшими
исключениями, напоминает крысиный и человеческий. А значит, наши препараты
должны работать.
Он, похоже, догадался, что я пытаюсь ему помогать, потому что не
сопротивлялся, только понюхивал воздух и мои руки и шевелил вибриссами. Они
у него росли около носа, как у крысы усы - двумя пышными пучками. Личная
локация. Длинные - сантиметров по тридцать, плотные такие, упругие волоски.
Забавно выглядит. Он вообще ужасно мил. Мышки внешне - обаяшки
редкостные. Они меньше людей намного - Старший Мышь ростом с восьмилетку из
нашего мира примерно, в свои двадцать, а это у них возраст уже не юный. На
двух ногах только сидят, когда делают что-то руками - а так предпочитают
бегать или ползать на четвереньках и невероятно ловко. Ладони и стопы у них
крошечные, а головы крупные - и череп, вытянутый в нос. А ушные раковины
громадные и подвижные. Зубы - ну совершенно как крысиные, и верхняя губа
раздвоена. Волосы у них на голове, как у людей, а на туловище - поменьше,
чем на голове; еще немного - на руках и на ногах, и между волосинками тоже
попадаются вибриссы. И они носят одежду - у Старшего Мыша куртяшка такая
была, вроде брезентовой, и что-то похожее на набедренную повязку. И ремень с
ножнами - а нож враги у него отобрали и вообще забрали его вещи.
И еще у мышек есть хвосты. Совершенно крысиные, в чешуйках и редкой
щетинке. Очень длинные и очень сильные. И выглядит это поразительно. Я
некоторое время просто неприлично пялился на его хвост, но ему, похоже,
польстило.
Я его колол всякими необходимыми веществами, гладил между ушей и
говорил что-то такое, что всегда раненым говорят. Ну вроде там: "Ничего,
братишка, держись, сейчас пройдет", - в таком роде. Я же знал, что он смысла
слов не поймет, но надеялся, что о цели моих действий догадается как-нибудь.
И он догадался - не мешал, спокойно следил. Только когда начал засыпать -
занервничал.
Но у меня получилось его успокоить. И я его унес в звездолет - не так,
в конце концов, было далеко, мышки легонькие, как дети, а оставаться с ним в
тоннеле мне показалось опасно.
Во-первых, я догадался, что мышки наблюдали за мной, когда я запускал
ремонтные автоматы. А во-вторых, у него тут были враги.
Я не знал, прав он или виноват. В чужом монастыре со своим уставом не
разберешься. Может, на него грабители напали, а он тут уважаемая особа.
Может, он последний подонок, а я жандармов спугнул. Я понятия не имел. На
них было не написано. Но он же был живой, ребята. Он был один против троих.
Ему было больно. А у меня была аптечка. Вот и все.

Пока я его нес, у меня все время было паршивое чувство, что меня ведут.
Крысиный хвост.
Мои шпионы в поле зрения не мелькали и близко не подходили, но я их все