"Максим Далин. Абсолютные неприятности ("Записки Проныры" #1)" - читать интересную книгу автора

Но к тому моменту я с ними уже освоился. Все-таки, славненькие,
веселые... сволочи... И вокруг их уже собралось душ пятьдесят. Что
показательно: дети у них такие же лапулечки, только маленькие, а старых и
даже просто зрелых совсем не видно. Все подросточки. И я даже подумал, что
эта летающая братия совсем не взрослеет. В принципе. Что они это физически
не могут. Помню, даже решил, что они и не умирают - ну как таких вообразить
мертвыми? Невозможно...
Где они живут, в смысле, где у них дома, я так и не узнал. "Здесь и
живем", - говорят. Но не на деревьях же! Чем питаются и как делают себе
такую одежду и такие феньки - между прочим, сложные в работе безделушки -
опять же непонятно. "Колдуем", - говорят. Но несмотря на всю эту чушь, я
понял, что мозги у них не первобытные. Что они до чего угодно сходу
дорубают. И я решил, что на Мангре все жители такие умные, смелые и веселые.
И хорошенькие.
Звали они себя - Летающий Народ.
Я ту, первую девочку, у которой имя пишется нотами, с собой звал.
Объяснялся в вечной любви с первого взгляда. Но дозовешься, как же! Смеется
и похабничает, как старый пират с перепою. И взаимопонимания я от нее не
дождался...
Жуть, как мне жаль улетать было. К вечеру они костер устроили - зажгли
непонятно что, неизвестно как - и горит выше травы. И у них откуда-то
оказался мед, хлеб как пирожное и какой-то странный выпивон, в вазах или
бутылях, светящийся. Внутри организма он, по-моему, тоже светится,
субъективное наблюдение.
Уютный выдался вечерок и ночка ничего себе, если не считать, что
добропорядочная до безобразия. Они песни пели, но исключительно наши песни,
причем самые хамские - а я, помнится, все просил их сказать что-нибудь на
местном наречии, чтоб дешифратор настроить. Но они, верно, думали, что я уже
совсем в хламину накачался, потому что несли какую-то изящную тарабарщину с
просветленными минами... Нет, все равно славно.
А где подземелья, они мне так и не сказали. Врали, трепались - и
отпускать не хотели. Но утром я все-таки улетел. В просветленно-грустном
настроении, и направление выбрал по собственным догадкам...

А утречко выдалось славное. Ясное, свежее и теплое.
Но минут через пятнадцать полета на самой малой, чтоб все рассмотреть
получше, лес кончился. И солнечное утро кончилось И похолодало сразу, и
потемнело, и облачка набежали непонятно откуда. И потянулась под авиеточным
бортом ровная травяная степь под пасмурными небесами - скучноватое, надо
сказать, зрелище.
По степи дорога вьется - разрезает простор на две неровных половины и
за горизонт уходит. И я опустил авиетку к самой земле и повел над дорогой -
может, думаю, встречу кого-нибудь.
И точно: получаса не прошло, как увидал человека. Едет верхом на
мохнатом длинноногом звере с тощей шеей, а второй зверь, гладкий и потолще,
тащится следом на веревке. Лошадь, говоришь? Может быть, я не зоолог. Пусть
будет лошадь.
Я подлетел поближе и поставил авиетку на грунт перед этими - ну, как ты
их назвал? Ожидал, что всадник - такая же лапочка, как мои лесные знакомцы и
такая же умница, но обломался и очень неприятно. Это оказался не всадник, а