"Максим Далин. Зеленая кровь" - читать интересную книгу авторачленораздельного слова. Вдалеке - на другой стороне арены - хлопнула дверца.
Рамон не столько увидел, сколько учуял. И осознал то, что все это время как-то само собой пролетало мимо ушей и никак не могло уложиться в голове. Теперь, когда вокруг души выстроилась сколько-нибудь годная защита, он мог чуять что-то, помимо мертвечины. Пахло неопрятными ранами и псиной. Пахло пыльной шерстью, слезящимися глазами, давней усталостью. Пахло болью и не рассуждающей злобой. И сквозь все это пробивался тонкий запах суки, любви, союза, родного. Рамон в ужасе заметался по клетке. Он понял, он оценил всю подлость замысла мертвяка, всю человеческую подлость - теперь он был всей душой согласен с определением кота: "Отрава". Потому что невозможно было драться с сукой, насмерть драться с сукой. Невозможно было нарушить святейший закон собак - Кодекс Стаи, растворенный в крови, впитанный с молоком матери. Рамон помнил предупреждение кота - только те циничные слова и помешали ему сейчас перекинуться и заорать через весь зал: "Сестра, одумайся, мы одной крови!" Но мысленный призыв был так отчаянно силен, что Рыжая ощутила: в ответ кинулась на решетку и хрипло, яростно залаяла. Рамон смотрел, как она беснуется, и ощущал смертельный леденящий стыд. Ударил гонг - и дверца клетки поднялась, а служители шарахнулись назад, за собственную стальную дверь. Вероятно, Рамону надлежало бы рвануться из клетки навстречу противнику - но он не видел противника и медлил, непонятно на что надеясь. Только когда Рыжая - крупная, косматая, с черной полосой по спине и черной оскаленной мордой, на которой горели воспаленные полубезумные глаза - кинулась вперед и в три прыжка долетела до клетки Рамона, только тогда хотелось, чтобы Рыжая опомнилась, увидев эти попытки быть любезным и верным долгу. Она не опомнилась. Рамон отскочил в сторону быстрее, чем за мгновение - но клыки Рыжей лязгнули в полусантиметре от его плеча. Дыхание Рыжей пахло химией и болью. Рамон прыгнул боком и поскакал по арене, как скакал бы, играя с подругой - уворачиваясь, а не нападая. Хари в зале орали и улюлюкали. Кто-то швырнул в Рамона банкой с недопитым пивом: "Фас, куси! Трус поганый!" - банка ударила его в бок и на миг отвлекла. В этот миг Рыжая налетела на него, рванув клыками за шею. Рамон еле устоял на ногах - и только из-за этого они оба не врезались в сетку под током. Рыжая хотела вцепиться и терзать - и будь Рамон хоть немного легче и мельче, ей бы это вполне удалось. Но Рамон был крупнее - и здоровее, несмотря на капсулу со снотворным и голодные сутки, проведенные взаперти. Кроме того, он мог действовать рассудочно - а разум Рыжей заметно мутился. Рамон улучил момент - и стряхнул Рыжую с себя. Она остановилась, глядя из-подлобья, глухо рыча и облизывая окровавленную морду. Рамон снова ухмыльнулся, чувствуя, как кровь жжет плечо. Рыжая снова бросилась. Рамон понимал, что она ненавидит его со страстной убийственной силой. Что для нее он - воплощение зла, до которого можно дотянуться и отомстить, хотя бы условно. И еще, когда Рыжая бросилась на него, скалясь в яростной усмешке, он понял - она считает его добычей, поставила на нем крест, собирается добить. |
|
|