"Сальвадор Дали. Тайная жизнь" - читать интересную книгу автора

Она растерянно отступила. Мой тиранический вид должен был победить всю ее
детскую самоуверенность. Но по мере того, как я приближался, она все выше
взбиралась по ступенькам лестницы, приближаясь к своей матери, и у меня не
было возможности погладить ее по голове костылем, чтобы этим действием
выразить всю идиллическую нежность моих чувств. Прекрасная Дуллита была
вправе испугаться меня. Знала бы она, что нам сулит будущее, как раз
набиравшее силу! Я уж и сам не без страха наблюдал, как развиваются некоторые
импульсы моего причудливого характера. Сколько раз, шатаясь в одиночку по
селению в погоне за мечтаниями, я чувствовал непреодолимую потребность
прыгнуть с какой-нибудь скалы или стены. Я закрывал глаза и бросался в
пропасть, вставал наполовину оглушенный, но с успокоенным сердцем. И говорил
себе: "Сегодня опасность миновала". И я снова получал вкус к обретенной
реальности(Один крестьянин, свидетель моих прыжков, рассказал об этом г-ну
Пичоту. Но ему никто не поверил. Падая с такой высоты, я неминуемо должен был
разбиться. Это свидетельствует, что в своем необычном виде спорта я достиг
удивительной ловкости. В школе в Фигерасе я лучше всех прыгал в длину и
высоту. Еще и сейчас я знаменитый прыгун.).
Понимая после первой встречи, что не смогу добиться доверия Дуллиты, я
отошел, послав ей на прощанье долгий и нежный взгляд, который как бы говорил:
"Ничего не бойся, я вернусь".
Я побродил по саду еще немного. Приближался час, когда я обычно погружался
в живопись в своей мастерской. Но в этот день все было так необычно, что я
решил сделать исключение из распорядка дня. Но из-за этого почувствовал такую
угнетенность и угрызения совести, что сделал круг и вернулся, чтобы
запереться в мастерской. Но и там мне не стало легче. Мне хотелось быть в
ином месте, быть другим, вольно бродить повсюду, думать только о ней, ни на
что не отвлекаясь, и обдумывать планы нашей будущей встречи. Меня без конца
осаждали соблазнительные образы Дуллиты, но и на ясном небе гремел гром
неодолимой досады на ту, которая только что разрушила мой храм Нарцисса и
нарушила мое уединение, с таким трудом обретенное в "Мулен де ла Тур". Мне
надо было бороться и для этого начать, хотя бы, рисунки с натуры, которые я
намеревался сделать с животных. Надо разыскать мышку, она стала бы идеальной
моделью. И я смогу сделать нечто равноценное в стиле картины с вишнями.
Вместо того, чтобы использовать один и тот же эстетический элемент, я мог бы
варьировать ее разнообразные движения до бесконечности. У мышей тоже есть
хвосты, и, возможно, мне снова удастся сделать аппликацию. На самом же деле я
мало верил в новую работу и не обманывался собственной экзальтацией. И все же
возбуждение, рожденное во мне явлением Дуллиты, играло на руку и моим планам,
и картине, в которой я хотел показать мышиную суету. Итак, я побежал к
курятнику, искать мышь. Она была очень плоха. Ее гибкое тельце раздулось
настолько, что старо серым пушистым шариком. Она не шевелилась и часто
дышала. Я поднял ее за хвост, как вишенку. Да, она была похожая не серую
вишню. Я бережно положил ее на дно коробки, но вдруг в ужасном конвульсивном
прыжке она ударилась о мое лицо, а затем упала без сил. Это было так
неожиданно, что сердце у меня забилось и я долго чувствовал его перебои. От
внезапной слабости я опустил крышку коробки, оставив лишь небольшую щель для
воздуха. Еще не придя в себя от волнения, я сделал новое, не менее страшное
открытие. Еж, которого я не мог найти целую неделю и считал сбежавшим,
внезапно нашелся в углу курятника: оказался за грудой кирпичей, в крапиве. Он
был неживой. Я подошел к нему. На спинке, покрытой иголками, кишели черви. А