"Сальвадор Дали. Дневник гения" - читать интересную книгу автора

и художники, которые когда-нибудь подписали что-нибудь значительное, и
прежде всего те, кто имел свои или поддерживал подрывные, а значит,
революционные идеи. Конгрессы представляли собой подобие монстров и были
окружены своеобразными коридорами, через которые проникали люди,
физиологические пригодные для этого движения. И что бы мы не думали о
Бретоне, среди всех них он один был честным и непреклонным как крест Св.
Андрея. Во всех коридорах, при всех закулисных манипуляциях, особенно в
конгрессе, он тут же становился самым неудобным и наименее
приспосабливающимся из всех "инородцев". Он не мог ни подстраиваться, ни
ломиться в стену. В этом заключалась одна из главных причин того, что
сюрреалисты вообще никогда не появлялись на конгрессе Ассоциации
революционных художников и писателей, что я весьма проницательно и
предсказывал.

Единственным членом группы, верившим в действенность участия сюрреалистов в
Международном конгрессе А.Е.А.Р., был Рене Кревель. Сейчас мы подходим к
одной важной, полной значения детали: Кревель не случайно не был назван,
как многие другие, ни Полем, ни Андрэ, ни, наконец, Сальвадором. Если в
Каталонии "Гауди" *(Архитектор, создатель средиземноморской готики, автор
проекта собора Св. Семейства в Барселоне, многих жилых домов, городских
парков.) и "Дали" означает "наслаждаться", "желать", то имя Кревеля Рене,
по всей видимости, происходит от причастия II глагола "renaitre" -
"возрождаться". Но его второе имя "Кревель" - от глагола "se crever", что
означает "умирать", или, как сказали бы филологи-философы, "жизненное
побуждение умереть". Рене был единственным, кто верил в возможности
А.Е.А.Р., превратившуюся для него в любимую забаву, и стал ее пламенным
апологетом. Он был наделен морфологическим свойством нераскрывшегося
папоротника - перед тем, как он выбросит спираль нарождающегося цветка.
Перед вами представало грубоватое лицо злого ангела бетховеновского типа -
бутона в окружении завитков. Тогда он представлялся мне живым символическим
эмбрионом, ныне же он кажется мне прекрасным экземпляром, принадлежащем
самой современной науке под названием "фениксология", знакомой тем, кому
посчастливилось читать мои сочинения. Но вполне вероятно, что вы, к
сожалению, еще ничего о ней не знаете. Фениксология дает нам, смертным,
великолепный шанс стать бессмертными в пределах земной жизни, что есть
результат реализации наших тайных возможностей - способности возвращаться к
своему эмбриональному состоянию и тем самым обретать возможность вечного
возрождения из собственного пепла подобно Фениксу - мифической птице, имя
которой и было заимствовано для того, чтобы окрестить новую науку, самую
специальную из всех наук нашей эпохи.

Никто не "умирал" ("creve") и не "возрождался" ("rene") так часто, как наш
Рене Кревель. Его жизнь состояла из смены всяческих заседаний и передышек
между ними. Он был уже на исходе сил, а затем появлялся вновь, цветущий и
обновленный, сверкающий и радостный как, дитя. Но так долго продолжаться не
могло. Страсть саморазрушения вскоре снова овладевала им, и он начинал
нервничать, курить опиум, обсуждать неразрешимые проблемы идеологического,
этического, эстетического и эмоционального свойства, страдая от бесконечной
бессонницы и слез, пока ,наконец, не "умирал" в очередной раз. Тогда, как
одержимый, с маниакальной настойчивостью он разглядывал себя во всех