"Иосиф Дайчман. Интерпол " - читать интересную книгу автора

принятого - важнейшее условие существования демократии. Чуточку расширить
даже не права, а практику действия полиции - и мы получаем "эскадроны
смерти", "корейские варианты", суды Линча и тому подобные действия, которые
ставят под угрозу само существование демократического общества.
Абсолютное большинство граждан - не уголовные преступники. Обыденная,
нормальная, естественная жизнь не предполагает преступления вообще. И если
только существует возможность или опасность для обычного законопослушного
человека оказаться обвиненным, наказанным или вообще уничтоженным только по
воле какой-нибудь социальной группы, и нет надежд на восстановление
справедливости - демократия как форма сосуществования размывается. И если
мы признаем, что на сегодняшний день демократия есть наименее плохая из
найденных историей форм общежития, то мы в полной мере должны делать ставку
исключительно на правоохранительные органы; да, они бывают консервативны и
медлительны, да, они весьма далеки от стопроцентной эффективности в борьбе
с преступностью и в основном поддерживают динамическое равновесие,
традиционно чуть отставая от преступных новшеств; но существенно, что сам
принцип и способ их работы и предел, к которому они стремятся - служение
Закону, который избрало для себя это общество.
Пока не найдена модель социального развития более совершенная, чем
демократия, надо возлагать главные надежды именно на полицию, надо
рассматривать пути и методы повышения эффективности её работы; и в этом
плане Международная Организация уголовной полиции, МОУП - Интерпол, должна
рассматриваться как важнейшая часть обретения новых форм и методов работы.

Во все цивилизованные времена преступность существовала, но это не
значит, что она всегда была на одинаковом уровне (не говоря уже о
специфических, конкретных формах - они менялись не только от эпохи к эпохе,
от страны к стране, но порою от одного населенного пункта к другому). И за
четыре тысячелетия, охваченные исторической памятью, предпринимался не один
социальный эксперимент по избавлению от преступности - хотя, конечно же,
термин "социальный эксперимент" относится к совсем недавнему времени, а во
времена оны использовались совсем другие, всякие там республики, царства,
государства, ордена, священные союзы, коммуны, фаланстеры, империи и
прочая, прочая, прочая.
Иногда результаты были впечатляющи - в отдельно взятых общинах (в том
числе созданных по религиозному признаку) преступление признанных
большинством норм сводилось до исчезающе малых величин1; носители этих
исчезающих величин зачастую тоже "исчезали" - в лучшем случае их
"извергали" из общины, в худшем - с бела света. Но почему-то нормальные,
рядовые, законопослушные граждане сравнительно быстро (с исторической точки
зрения) добивались таких преобразований в общине, чтобы их собственная
жизнь оказывалась несколько посвободней и разнообразней - и практически с
развитием самодвижения разрасталась и преступность.
Иногда этим нормальным людям, зажатым в идеократические,
теократические или просто в тоталитарные тиски, помогали законопослушные
(послушные своим законам) граждане других стран, и помощь сия оборачивалась
большими, вплоть до геноцида, войнами - но это, возможно, печально
необходимые издержки социальных экспериментов.
Интересный парадокс: наиболее ощутимого снижения преступности
добивались режимы, предельно закабаляющие, "заорганизовывающие" своих