"Роальд Даль. Вильям и Мэри" - читать интересную книгу автора

Да и в любом случае, если будет работать глаз, не так уж и важно, будешь ли
ты слышать. Мы всегда можем показать тебе наши послания, чтобы ты их
прочитал. Ты действительно должен предоставить мне решать, то возможно, а
что нет.
-Я еще не сказал, что пойду на это.
-Знаю, Вильям, знаю.
-Я бы не сказал, что эта идея меня очень прельщает.
-Ты бы предпочел умереть вообще?
-Возможно, да. Я еще не знаю. Я ведь не смог бы говорить, правда?
-Конечно, нет.
Тогда как бы я общался с вами? Как бы вы узнали, что я в сознании?
-Нам было бы легко узнать, вернулось к тебе сознание или нет, - сказал
Лэнди. - Это показал бы обыкновенный электроэнцефалограф. Мы бы
подсоединили электроды непосредственно к лобным долям твоего мозга, там, в
чаше.
-И вы действительно могли бы это определить?
-Да, абсолютно. С этим справились бы в любой больнице.
-Но я не смог бы общаться с вами!
-Собственно говоря, сказал Лэнди, - я думаю, ты смог бы. В Лондоне
есть один человек, зовут его Вертгеймер, он занимается интересным
исследованием на тему передачи мыслей, и я поддерживаю с ним контакт. Ты
ведь знаешь, не так ли, что мыслящий мозг испускает электрические и
химические разряды? И что эти разряды идут в виде волн, подобно
радиоволнам?
-Кое-что мне об этом известно, - сказал я.
-Так вот, Вертгеймер создал аппарат, довольно чувствительный, и он
утверждает, что в определенных, хотя и ограниченных пределах он поможет ему
истолковать то самое, о чем мыслит мозг. Он выдает что-то вроде кривой,
которая явно поддается расшифровке в виде слов или мыслей. Хочешь, я
попрошу Вертгеймера навестить тебя?
-Нет, - ответил я. Лэнди уже считал само собой разумеющимся, что я
собираюсь идти до конца, и меня это задело. - Теперь уходи и оставь меня
одного, - сказал я ему. - Ты ничего не добьешься, если станешь меня
торопить.
Он тут же встал и пошел к двери.
-Один вопрос, - сказал я.
Он остановился, держась за дверную ручку.
-Да, Вильям?
-Только одно. Ты-то сам искренне веришь, что, когда мозг будет в чаше,
мой разум сможет функционировать точно так же, как сейчас? Ты веришь, что я
смогу думать и рассуждать, как теперь, и что способность помнить у меня
останется?
-Почему нет, - ответил он. - Мозг тот же. Он жив. Невредим. Фактически
он абсолютно не затронут. Мы не вскроем даже твердую оболочку. Большая
разница, конечно, состояла бы в том, что мы отрезали бы все до одного
нервы, ведущие к нему, кроме единственного зрительного нерва, а это значит,
что на твое мышление больше не влияли бы чувства. Ты жил бы в исключительно
чистом и обособленном мире. Тебя бы ничего не беспокоило, даже боль. Ты бы
просто не смог ощутить боль, потому что не было бы нервов, которыми ее
чувствуешь. В некотором смысле положение было бы почти идеальным. Никаких