"Роальд Даль. Дегустация" - читать интересную книгу автора

качество мозельского, - продолжил он вслух, - это что его можно подавать
перед кларетом. Вместо него зачастую подают рейнское, но это по незнанию.
Рейнское погубит нежный кларет, не правда ли? Перед кларетом подавать
рейнское - варварство! Вот мозельское - мозельское в самый раз.
Майк Шофилд был брокером - биржевым маклером и, как большинство своих
собратьев, стеснялся, почти стыдился, что заработал столько денег, обладая
столь малыми способностями. Он в глубине души знал себе цену, знал, что он
в конечном счете спекулянт, лощеный, очень респектабельный, не очень
щепетильный спекулянт, и понимал, что все его друзья знают об этом. И он
тянулся к культуре изо всех сил и развивал в себе литературный и
эстетический вкус - к картинам, музыке, книгам и прочая. Его небольшая
импровизация о рейнском и мозельском тоже относилась к миру культуры, к
которому он старательно приобщался.
- Не правда ли, славное винцо? - спросил он, глядя по-прежнему на
Ричарда Пратта.
Я видел, как он, опуская голову к тарелке за новой порцией снетков,
всякий раз исподтишка поглядывал на другой конец стола. Я почти физически
ощущал, как он ждет, чтобы Пратг пригубил и опустил бокал с довольной и
удивленной, может быть даже изумленной улыбкой. Тогда завязалось бы
обсуждение, и он рассказал бы про Геерсле.
Бокал Ричарда Пратта стоял нетронутый. Он был целиком поглощен беседой
с восемнадцатилетней дочерью Майка Луизой. Полуобернувшись к ней, он
улыбался и, сколько я мог судить, рассказывал ей историю про шеф-повара в
парижском ресторане. Говоря, он наклонялся к ней все ниже и ниже, словно
падая, и бедная девочка откидывалась от него все дальше и дальше, вежливо
кивая и глядя ему не в лицо, а на верхнюю пуговицу жилета.
С рыбой было покончено, служанка обошла стол и собрала тарелки.
Подойдя к Пратту, она увидела, что он еще не прикоснулся к еде, и в
нерешительности остановилась. Пратт увидал ее, жестом велел отойти, прервал
беседу и принялся за еду, быстрыми движениями вилки накалывая хрустких
темных рыбешек и закидывая их в рот. Очистив тарелку, он взял бокал, в два
коротких глотка отправил вино вслед снеткам и незамедлительно вернулся к
прерванному разговору с Луизой Шофилд.
Майк все видел. Он сидел рядом со мной, очень спокойный, сдержанный, и
не отрывал глаз от гостя. Его круглое жизнерадостное лицо слегка
вытянулось, но он ничем не выдал себя, сдержался и промолчал.
Вскоре служанка принесла следующее блюдо - ростбиф. Она поставила его
перед Майком. Тот встал и лично занялся мясом, отрезая тончайшие куски и
аккуратно кладя их на тарелки, которые служанка затем ставила перед
обедающими. Раздав всем и положив мясо себе, Майк отложил нож и оперся
двумя руками на край стола.
- Ну а теперь, - сказал он, обращаясь ко всем, но глядя в упор на
Ричарда Пратта, - теперь - кларет. Теперь я, с вашего позволения, пойду
принесу кларет.
- Вы принесете, Майк? - переспросил я. - Откуда?
- Из моего кабинета. Он там стоит, откупоренный, чтобы подышал.
- А почему в кабинете?
- При комнатной температуре. Двадцать четыре часа.
- Да, но почему в кабинете?
- О, это лучшее место в доме для него. В прошлый раз Ричард помог мне