"Роальд Даль. Скачущий Фоксли" - читать интересную книгу автора

джентльмена, у которого каждый день в петлице какой-нибудь новый садовый
цветок. На нем черные брюки и серые гетры, и это определенно человек
пунктуальный и педантичный, скорее всего -- банковский работник или,
возможно, адвокат, как и я. Торопливо проходя мимо друг друга, мы несколько
раз за последние двадцать пять лет обменивались мимолетными взглядами в
знак взаимной симпатии и расположения.
Мне знакомы по меньшей мере полдюжины лиц, с которыми я встречаюсь в
ходе этой небольшой прогулки. И должен сказать, все это добрые лица, лица,
которые мне нравятся, все это симпатичные мне люди -- надежные,
трудолюбивые, занятые, и глаза их не горят и не бегают беспокойно, как у
всех этих так называемых умников, которые хотят перевернуть мир с помощью
своих лейбористских правительств, государственного здравоохранения и
всякого такого прочего.
Итак, как видите, я в полном смысле этого слова являюсь довольным
путешественником. Однако не правильнее ли будет сказать, что я был
довольным путешественником? В то время, когда я писал этот небольшой
автобиографический очерк, который вы только что прочитали, -- у меня было
намерение распространить его среди сотрудников нашей конторы в качестве
наставления и примера -- я совершенно правдиво описывал свои чувства. Но
это было целую неделю назад, а за это время произошло нечто необыкновенное.
По правде говоря, все началось во вторник на прошлой неделе, в то самое
утро, когда я направлялся в столицу с черновым наброском своего очерка в
кармане, и все сошлось столь неожиданным образом, что мне не остается
ничего другого, как предположить, что тут не обошлось без Провидения.
Господь Бог, видимо, прочитал мое небольшое сочинение и сказал про себя:
"Что-то этот Перкинс становится чересчур уж самодовольным. Пора бы мне
проучить его". Я искренне верю, что так оно и было.
Как я уже сказал, это произошло во вторник на прошлой неделе, в первый
вторник после Пасхи. Было теплое светлое весеннее утро, и я шагал к
платформе нашей небольшой станции с "Тайме" под мышкой и наброском очерка
"Довольный путешественник" в кармане, когда меня вдруг пронзила мысль --
что-то не так. Я прямо-таки физически ощутил ропот, разом прошедший по
рядам моих попутчиков. Я остановился и огляделся.
Незнакомец стоял прямо посередине платформы, расставив ноги и сложив
на груди руки, глядя на окружающее так, словно все вокруг принадлежало ему.
Это был довольно большой, плотного сложения мужчина, и даже со спины он
умудрялся производить сильное впечатление человека высокомерного и
надменного. Определенно это был не наш человек. У него была трость вместо
зонтика, башмаки на нем были коричневые, а не черные, шляпа серого цвета
сидела как-то набекрень, и, как на него ни посмотри, что-то все-таки
обнаруживало в нем лоск и внешний блеск. Более я не утруждал себя
разглядыванием его персоны. Я прошествовал мимо него с высоко поднятой
головой, добавив -- я искренне надеюсь, что это так, -- настоящего морозцу
в атмосферу, и без того достаточно холодную.
Подошел поезд. А теперь постарайтесь, если можете, вообразить, какой
ужас меня охватил, когда этот новый человек последовал за мной в мое
собственное купе. Такого со мной никто еще не проделывал в продолжение
пятнадцати лет. Мои спутники всегда почитали мое превосходство. Одна из
моих небольших привилегий состоит в том, что я сижу наедине с собой хотя бы
одну, иногда две или даже три остановки. А тут, видите ли, место напротив