"Роальд Даль. Мой дядюшка Освальд (Классика английского черного юмора) " - читать интересную книгу автора

- Знаешь ли, дорогая, - сказал я, - как только я сделаю себе состояние,
то всю оставшуюся жизнь я собираюсь провести, именно теряя время. Но пока
деньги не в банке, я буду очень упорно работать. И тебе тоже придется.
- Сколько времени это займет, как ты думаешь?
- Пока мы разбогатеем? Ну, лет семь или восемь, не больше. Не так
много, если подумать, что потом ты сможешь никогда ничего не делать.
- Прекрасно, - сказала Ясмин, - но что мне нравится больше всего, так
это мысль, что мною овладеют все величайшие люди мира. Это возбуждает мою
фантазию.
... На следующее утро мы отправились в Эссуа с рабочей лабораторией,
размещенной на заднем сиденье "ситроена". Мы отыскали дом Ренуара без особых
хлопот. Белое деревянное строение средних размеров стояло посередине очень
приятного сада. Я знал, что главная резиденция великого художника находилась
южнее, в Кань-сюр-Мер, но, очевидно, он считал, что в жаркие летние месяцы
здесь прохладнее.
- Удачи, - сказал я Ясмин. - Я буду ждать тебя метрах в ста отсюда на
дороге.
Она вышла из машины и направилась к калитке сада. На ней были туфли без
каблуков и кремовое льняное платье. Она больше походила на молодую
послушницу, идущую на прием к настоятельнице, чем на женщину, которая
собирается вызвать взрыв страсти в разуме и теле одного из величайших
живописцев мира. Был теплый солнечный вечер. Сидя в открытой машине, я
слегка задремал и проснулся только часа через два, когда Ясмин опустилась на
сиденье рядом со мной.
- Что случилось? - спросил я. - Ты его видела? В одной руке у нее был
сверток в оберточной бумаге, а в другой - сумочка. Она открыла сумочку,
вынула подписанную бумагу и бесценную резиновую вещь и передала мне, не
говоря ни слова. У нее было странное выражение лица, смесь экстаза и испуга.
Казалось, что она не слышит моих слов, да и вообще находится за много-много
миль отсюда.
- В чем дело? - спросил я.
- Поезжай, - попросила она, - и оставь меня в покое. Мы вернулись в
отель, не разговаривая, и разошлись по своим номерам. Я произвел немедленное
микроскопическое исследование. Сперматозоиды были живыми, но их количество в
поле зрения было низким, очень низким. Я с трудом сделал десять соломинок,
однако, это был десяток нормальных соломинок, примерно на двадцать миллионов
сперматозоидов каждая. Бог мой, подумал я, какую же уйму денег это будет
стоить в будущем. Они станут такими же редкими, как первое издание Шекспира.
Через полчаса появилась Ясмин, неся с собой маленький сверток в
оберточной бумаге. Я налил ей бокал шампанского и положил перед ней ломтик
гусиного паштета на тостике. Она взяла только шампанское и продолжала
молчать.
- Господи, Ясмин, - сказал я, - что с тобой происходит? Она осушила
бокал одним глотком и протянула мне, чтобы я снова налил.
- Я в нокауте. Это первый мужчина, который полностью меня покорил.
- Ах, вот как! Кажется, я начинаю понимать, что ты имеешь в виду.
- Это чудо! Этот человек - он гений!
- Конечно, гений, поэтому мы его и выбрали.
- Да, но он волшебный гений, он так прекрасен, Освальд! И такой милый,
такой любезный, такой ласковый. Я никогда не встречала никого подобного.