"Роальд Даль. Дорога в рай " - читать интересную книгу автора

И вот пришел ответ, замечательный по краткости, но в то же время он все
объяснил. "Парашют... открой... замок".
Я открыл замок, освободился от привязных ремней парашюта и с некоторым
усилием приподнялся и перевалился за борт. Казалось, что-то горит, поэтому я
покатался немного по песку, а затем отполз от огня на четвереньках и лег.
Я слышал, как в огне рвутся боеприпасы моего пулемета, и я слышал, как
пули со стуком падают в песок рядом со мной. Я их не боялся, просто слышал.
Начались боли. Сильнее всего болело лицо. С лицом у меня было что-то не
то. Что-то с ним произошло. Я медленно поднял руку и ощупал его. Оно было
липким. Носа, казалось, не было на месте. Я попытался пощупать зубы, но не
помню, пришел ли я к какому-либо заключению насчет зубов. Кажется, я
задремал.
Откуда ни возьмись возник Питер. Я слышал его голос и слышал, как он
суетится вокруг, кричит как сумасшедший, трясет мою руку и говорит:
- О Господи, я думал, ты все еще в кабине. Я приземлился в полумиле
отсюда и бежал как черт. Ты в порядке?
- Питер, что с моим носом? - спросил я.
Я услышал, как он чиркнул спичкой в темноте. В пустыне быстро темнеет.
Наступило молчание.
- Вообще-то его как бы и нет, - ответил он. - Тебе больно?
- Что за дурацкий вопрос, еще как больно.
Он сказал, что сходит к своему самолету и возьмет морфий в аптечке, но
скоро вернулся и сообщил, что не смог найти свой самолет в темноте.
- Питер, - сказал я. - Я ничего не вижу.
- Сейчас ночь, - ответил он. - И я ничего не вижу.
Было холодно. Было чертовски холодно, и Питер лег рядом со мной, чтобы
нам обоим было хоть немного теплее. Он то и дело повторял:
- Никогда еще не видел человека без носа.
Я без конца сплевывал кровь, и Питер всякий раз, когда я делал это,
зажигал спичку. Он предложил мне сигарету, но она тотчас промокла, да мне и
не хотелось курить.
Не знаю, сколько мы там оставались, да и помню еще совсем немного.
Помню, я несколько раз говорил Питеру, что у меня в кармане коробочка с
таблетками от горла и чтоб он взял одну, а то заразится от меня и у него
тоже заболит горло. Помню, я спросил у него, где мы находимся, и он ответил:
- Между двумя армиями.
И еще помню английские голоса - это английский патруль спрашивает, не
итальянцы ли мы. Питер что-то сказал им, но не помню что.
Потом помню густой горячий суп, от одной ложки которого меня стошнило.
И помню замечательное ощущение того, что Питер рядом, что он ведет себя
прекрасно, делает то, что нужно, и никуда не уходит. Вот и все, что я помню.
Возле самолета стояли люди с кистями и красками и жаловались на жару.
- Разрисовывают самолеты, - сказал я.
- Да, - сказал Питер. - Отличная идея. Не всякому придет в голову.
- А зачем они это делают? - спросил я. - Расскажи.
- Картинки должны быть смешными, - сказал он. - Немецкие летчики увидят
их и будут смеяться. Они будут так трястись от смеха, что не смогут точно
стрелять.
- Что за ерунда!
- Да нет же! Прекрасная мысль. Чудесная. Пойдем, сам увидишь.