"Жак-Ив Кусто и Филипп Диоле. Жизнь и смерть кораллов" - читать интересную книгу автора

из-за прямого вторжения человека. Почти во всех странах мира биологи
пытаются понять, что же происходит. Но уже ясным стало многое: мы свидетели
подлинной драмы. Человек еще может исправить беду, если пожелает, если он
будет знать, что именно ее вызывает.
Начнем свои наблюдения над кораллами с атоллов Индийского океана.


Морские бродяги

На пути к Мальдивским островам обнаруживаем крупную стаю кашалотов.
Обитатели "Калипсо" приходят в крайнее возбуждение. Одни бегут на мостик,
другие спускаются в подводную кабину, чтобы сфотографировать этих огромных
животных. Их фонтаны и блестящие спины повсюду, но держатся они все-таки на
некотором отдалении от корабля, и снимать их невозможно.
Впрочем, нам предстоит еще одна встреча. Здесь, в далеком Индийском
океане, нам попадается японское рыболовное судно. Было это так. 17 часов.
Замечаем крохотное суденышко. Борта его покрыты ржавчиной. Оно лишь чуть
побольше "Эспадона", судна, принадлежащего Центру по исследованию моря и
приписанного к Марселю.
В Джибути нам говорили о советском научно-исследовательском судне,
которое находится где-то в здешних краях. Сначала мы решили, что это оно и
есть.
Сбавляем ход, рассматриваем незнакомца. Члены его экипажа, высыпав на
палубу, делают нам какие-то знаки. Выясняется, что это "рыбак". Матросы
выбирают балберы - резиновые буи, похожие на те, которые мы видели дважды за
последние несколько часов. Тут же на палубе разделывают огромного тунца.
Отдаю распоряжение спустить на воду надувную шлюпку. Бебер, Морис и Барски
отправляются на рыболовное судно. Наблюдаю в бинокль, как три низеньких
японца, захватив с собой рыбу-меч и тунца, прыгают в шлюпку. Едва успев
подняться на борт "Калипсо", они разбегаются по палубе, спускаются в
машинное отделение, разглядывают со всех сторон "ныряющее блюдце". Не
успеваю даже сказать слова. Моей жене Симоне удается в последний момент
запереть в каюте Зума и предотвратить несчастье: еще секунда, и разъяренный
пес набросился бы на низкорослых желтокожих человечков.
Хозяин судна нетерпеливо кричит: "Нечего терять время! Возвращайтесь,
живо! За работу!"
В обмен на рыбу даем японцам хлеба, сахару, вина. После этого вежливо,
но решительно судовладелец предлагает Барски и Морису вернуться на
"Калипсо". Японцы - молодые и старые - выглядят этакими сорвиголовами:
мускулистые, с решительными, открытыми пиратскими физиономиями. Условия их
жизни поразительно убоги. Живут они в грязном тесном кубрике: на судне нет
ни одной отдельной каюты. Все в резиновых штанах, перчатках и
нарукавниках... Нам удалось понять, что неподалеку работает еще одно судно.
Его-то мы, верно, и встретили в 3 часа.
Весь экипаж нашего судна восхищается сорвиголовами, для которых море -
дом родной. Глядя на них, я представляю себе, какими были бретонские рыбаки
прошлого века. Надеюсь, во время нынешнего плавания нам удастся снять за
работой китобоев. Нужно признаться, даже у этих просоленных морских волков
условия труда стали много лучше. Мне представляется, что лишь японцы являют
собой живое воплощение героев Мелвилла.