"Лючано Де Крешенцо. Елена, любовь моя, Елена! " - читать интересную книгу автора

Лючано Де Крешенцо


Елена, любовь моя, Елена!


OCR & SpellCheck: Larisa_FПилигрим; Москва; 1993


ISBN 5-85498-002-9

Аннотация

Роман итальянского писателя Лючано Де Крешенцо выдержал только за
полгода несколько изданий и переизданий в Италии, США, Англии, Швеции,
Германии и других странах. В нем весело, с живостью и юмором писатель
излагает "свою точку зрения" на Троянскую войну и бессмертные
древнегреческие мифы.

Лючано Де Крешенцо
Елена, любовь моя, Елена!

ПРЕДИСЛОВИЕ

Я принадлежу к поколению, никогда не игравшему в индейцев и ковбоев. Не
знаю, чем это объяснить: может, тем, что в сороковые годы у нас еще не было
фильмов Джона Уэйна, а может, и тем, что Муссолини заставлял нас
интересоваться не Диким Западом, а "чистой" классикой. Во всяком случае, мы,
баллилы,* затевая драку, разбивались на греков и троянцев, а не на индейцев
сиу и кавалеристов Седьмого полка.
______________
* Члены детской фашистской организации. (Прим. перев.)

Первая сохранившаяся в моей памяти война мальчишек велась между
четвертым "Б" и четвертым "В" неаполитанского лицея имени Умберто I, что на
территории городского парка, как раз между пьяцца Виттория и так называемым
Музыкальным павильоном (который по этому случаю стоял с выбитыми цветными
стеклами). Мечи у нас были деревянные, а вместо щитов шли в ход крышки от
мусорных баков с выведенной большими буквами надписью: "Смерть сынам Трои".*
Почему именно мы были греками, а они - троянцами, я до сих пор не понимаю:
скорее всего потому, что четвертый "Б" первым до этого додумался. Конечно
же, каждому из нас хотелось быть Ахиллом, но, чтобы заявить об этом вслух,
нужно было помериться силой с моим одноклассником Аваллоне - буйволом со
здоровенными, как окорока, ручищами.
______________
* По-итальянски "troia" - шлюха. (Прим. перев.)

Роли Диомеда, Аякса Теламонида, Аякса Оилида и Идоменея сразу
расхватали ребята покрепче, так что мне пришлось довольствоваться ролью
Эпистрофа из Фокиды - героя, которым пренебрег даже сам Гомер, лишь единожды