"Алистер Кроули. Дневник наркомана" - читать интересную книгу автора

перебивался в качестве практикующего терпавета-хирурга в Норфолке, и так и
не сумел поправить свои дела женитьбой.
Но как бы то ни было, он наскреб достаточно, чтобы я смог получить
какое-никакое образование, так что, когда разразилась война, мне было
двадцать два года от роду, и я как раз защитил свой диплом медика в
Лондонском университете.
А затем, как я уже сказал, подкатила волна. Моя мать вступила в Красный
Крест и погибла в первый год войны. Всеобщее смятение было таково, что я
узнал про это лишь спустя полгода.
Перед самым перемирием умер от гриппа и мой отец.
Я пошел служить в авиацию; делал я это неплохо, правда так и не был
уверен до конца ни в самом себе, ни в своей машине. Мой командир эскадрилии
говаривал мне, что из таких как я никогда не выходят великие асы.
- Старые дела, тебе не хватает инстинкта, - сказал он, добавляя к
существительному полностью бессмысленное прилагательное, с помощью которого,
однако, умудрился прояснить свое высказывание.
- А получается, - добавил командир, - только потому что у тебя
аналитический склад ума.
Что же, пожалуй у меня и в самом деле ум аналитический. Поэтому я и
принялся за эти записки. Вообщем, к концу войны я оказался "рыцарем". Это
вышло, как мне до сих пор кажется, благодаря канцелярской ошибке какого-то
чиновника.
Что до дяди Мортимера, он так и жил своей жизнью ракообразного; хмурый,
богатый, суровый, старый холостяк. Мы не слышали о нем ни слова.
А потом, около года назад, он скончался; и к своему удивлению я
оказался единственным наследником пяти-шести тысяч годового дохода, а также
еще и владельцем Барли-Грандж - и в самом деле чертовски красивого места в
Кенте; достаточно неотдаленного, чтобы было удобно состоятельному молодому
человеку, не чуждому светской жизни, каким я стал; но главным плюсом имения
было наличие искусственного водохранилища, достаточно просторного, чтобы
служить аквадромом для моего гидроплана.
Пускай у меня и отсутствует, как сказал Картрайт, инстинкт авиатора; но
это единственный вид спорта, который меня волнует.
Гольф? Когда пролетаешь над площадкой для гольфа, какою же мелкой
дрянью смотрятся все эти люди! Какими напыщенными пигмеями!
Теперь по поводу моей депрессии. Когда наступил конец войны, и я
остался без гроша, без работы, полностью ограбленный военным временем (даже
если бы у меня и были какие-то деньги), чтобы продолжить свою медицинскую
карьеру, мне пришлось разработать совершенно новую психологию. Знаете, когда
вы участвуете в воздушном поединке, то ощущаете себя обособленным от всего.
Во всей Вселенной нет никого кроме Вас и Боша, которого вы пытаетесь
подбить. В этом есть нечто обособленное и богоподобное.
Так что, когда я оказался вышвырнут благодарным государством на улицу,
я превратился в животное совсем нового вида. В самом деле, мне частенько
приходила в голову мысль, что никакого "Я" вообще нет; что мы - простые
средства выражения чего-то еще; и полагая, что мы принадлежим самим себе,
становимся просто жертвами глубокого заблуждения.
Ладно, черт с этим! Ясно, как божий день - я превратился в отчаявшееся
дикое животное. Мне слишком хотелось есть, скажем так, чтобы тратить время
на мучительные размышления о том о сем.