"Кэтрин Коултер. Песня огня " - читать интересную книгу автора

озабоченным видом неся свое объемистое тело, а также миску чего-то
питательного и невкусного.
- Ты должна поправляться, госпожа, - сказала Итта безо всякого
вступления. - Ну-ка выпей это.
- Еще один из твоих противных отваров, - посетовала Кассия, но послушно
выпила крепкий говяжий бульон. - Мне надо подстричь мои фиговые деревья, -
заметила она задумчиво, передавая миску Итте.
- Фиговые деревья! - воскликнула Итта, сопровождая свои слова
укоризненным вздохом.
Кассия вопросительно склонила голову набок:
- Сейчас я вполне хорошо себя чувствую, чтобы делать то, что мне
нравится. Ну же, Итта, ты ведь любишь мои восхитительные винные ягоды.
- Да, малютка. Но сейчас у меня на уме не винные ягоды.
-А что же, у тебя на уме? - поинтересовалась Кассия.
- Твой отец. Недавно прибыл еще один посланец с вестями.
- Еще один посланец? А я и не знала, что был первый, уж не говоря о
втором.
- Да, - сказала Итта. - И вид у твоего отца вовсе не счастливый.
- Тогда я пойду к нему и узнаю, в чем дело.
- Нет, ты должна отдыхать!
- Итта, и ты, и отец обращаетесь со мной, будто я крошечный, покрытый
пушком цыпленок без собственного ума. Я теперь чувствую себя много крепче,
и, если я буду съедать все то, что ты запихиваешь мне в рот, то скоро стану
жирной, как моя любимая гусыня.
- Вот и отлично, - ответствовала Итта, следуя к дому за своей хозяйкой.
Де Лорис уже отпустил гонца и сидел, глядя невидящими глазами прямо
перед собой. Он не сознавал своего состояния до тех пор, пока пальчики
дочери легко не опустились на его плечо.
- Отец, - нежно сказала Кассия, - что тебя беспокоит?
Морис сумел стереть беспокойство со своего лица и, улыбнувшись,
притянул дочь к себе на колени. Кассия все еще была такой исхудавшей и
весила не более ребенка. Но ее живые золотисто-карие глаза снова светились
ярко, они искрились, что свидетельствовало о здоровье, а уже слегка отросшие
прекрасные волосы покрывали голову шапочкой, обрамляя нежными и своенравными
кудряшками лицо. Пожилой рыцарь думал о полученном известии и крепко
прижимал дочь к себе. Время истекло.
Морис почувствовал маленькие крепкие груди дочери, и это снова
напомнило ему, что она уже не ребенок, не маленькая девочка. Она стала
женщиной и женой. Он глубоко вздохнул и отстранился, чтобы видеть ее лицо.
- Ты хорошо себя чувствуешь, дорогая? - спросил он, стараясь оттянуть
злополучную минуту.
- Вполне, отец. Много лучше, как мне кажется, чем ты. А теперь, что за
весть принес гонец? Итта проговорилась, что это уже второй вестник. Это
касается Жоффрея? - По глазам отца Кассия увидела, что он пытается придумать
какую-нибудь благую ложь, и торопливо добавила: - Отец, смерть мне больше не
грозит. Ты должен сказать, что тебя тревожит. Пожалуйста! Я чувствую себя
бесполезной, когда ты обращаешься со мной как с несмышленышем, которого
следует от всего защищать.
Он знал, что помочь ей было ничем нельзя. Никто не мог этого сделать.
Медленно, стараясь не встретиться с дочерью взглядом, Морис произнес: