"Кэтрин Коултер. Роковая страсть " - читать интересную книгу автора

Во сне все было не так. Стена воды прошла сквозь меня, и сразу вслед за
тем - ничего: ни боли, ни вопросов, ни страха - только пустота.
Я опустила ноги, покрепче вдавила подошвы в линолеум, и словно сквозь
распахнувшиеся шлюзы в плечи мои, в ребра, в ключицу, в правое бедро хлынула
облегчающая боль. Тело, сантиметр за сантиметром, высвобождалось из
заточения. Эта сладостная острая боль полностью возвратила меня в больничную
палату, вытащив из водяного кошмара, превращавшего меня в ничто.
Ухватившись за спинку кровати, я медленно огляделась. Ноги мои все еще
упирались в белый, с желтоватым оттенком, линолеум, который я за последние
две недели успела возненавидеть так же сильно, как и зеленые, с коричневыми
прожилками, стены. Странный все же вкус у военных; однако стоит порадоваться
хотя бы тому, что я жива.
Все говорят, что мне повезло: удар не задел голову, не пришелся в
область сердца, вообще не затронул жизненно важные органы, будто картечью
полило - немного здесь, немного там, сломанная кость, порванная мышца. Ноги
и спину вообще не задело, только небольшие царапины, и пах не пострадал, за
что следует особо благодарить судьбу.
Итак, я стою у кровати и наслаждаюсь тем, что просто могу дышать. Весь
этот воздух - мой.
Бросаю взгляд на скомканные простыни, но вовсе не собираюсь снова
ложиться, потому что знаю: сон еще не ушел, он колеблется где-то совсем
неподалеку, готовясь вновь схватить меня, а этого мне совсем не хочется. Я
потягиваюсь, медленно и осторожно: каждое движение вызывает боль во всем
теле. Делаю глубокий вдох и подхожу к окну. Раньше мне не приходилось лежать
в этом корпусе - его пристроили к старому, тридцатых годов, госпиталю где-то
в начале восьмидесятых. Все тут жалуются на расстояния - мол, надо целую
милю прошагать, чтобы добраться из конца в конец. Хотела бы я пожаловаться
на то же.
Несколько звездообразных точек света на стене пятиэтажного гаража,
который, как и еще с полдюжины других служебных помещений, соединен с
госпиталем длинным коридором. С места, где я стою, видно не больше десяти
припаркованных машин. Свет настолько ярок, что даже деревья отчетливо видны,
и мой инстинкт подсказывает: людям с дурными намерениями здесь спрятаться
негде - слишком светло.
А вот во сне света не было - сплошная липкая тьма. Медленно иду в
крохотную ванную, осторожно склоняюсь над раковиной, набираю в пригоршню
воды и делаю большой глоток. Распрямляюсь - вода стекает по подбородку на
грудь. Только что мне снилось, будто я тону, и вот теперь, поди ж ты, горло
как наждачная бумага, словно я дышу раскаленным воздухом Африки. Бред
какой-то.
Внезапно в глубине сознания мелькает мысль: тонул не я, но я был там.
Оглядываюсь по сторонам - наверняка кто-нибудь должен находиться
поблизости: в течение двух недель, что прошли после того, как меня взрывом
бомбы бросило в песок пустыни, всегда кто-то был рядом, мягко произнося
успокаивающие слова и время от времени втыкая иголки, бесконечное количество
иголок. У меня все руки болят от уколов, а ягодицы - те и вовсе потеряли
чувствительность.
Я снова делаю глоток воды и медленно, избегая резких движений, поднимаю
голову. В зеркале, висящем над раковиной, не мужчина, а серая, расплывшаяся
масса, похожая на овсянку. Когда-то это был здоровый, жизнерадостный малый,