"Кэтрин Коултер. Необоснованные претензии [love]" - читать интересную книгу автора

щеке, и втащила в дом, где она тут же попала в объятия Клода, наконец ее
выпустили, и перед ее глазами предстала гостиная, полная людей.
- Не волнуйтесь, моя дорогая, - сказал Клод, заметив ее ужас. -
Клянусь, что никто из них вас не побеспокоит. Если они попытаются это
сделать, я переломаю их бездарные пальцы или оторву невосприимчивые к
музыке уши.
Он рассмеялся, а Элизабет воочию представила эту картину.
- Но музыканты, моя дорогая, особый народ - они далеки от реального
мира. Вот если вы зарубите сонату Моцарта, это другое дело!
"Зарубите! Серебряным ножом для колки льда". Элизабет сделала усилие,
чтобы не отшатнуться, потому что Клод смотрел на нее, сияя улыбкой. Она
заставила себя улыбнуться в ответ, но это получилось у нее плохо. К вящему
удивлению, Клод отрекомендовал ее как мадам Элизабет Ксавье, очень
талантливую пианистку из Америки.
Она отметила, что многие ее узнали, и на их лицах читался интерес.
Среди гостей были не только французы. Клод гордился тем, что вращался
среди "кретинических" талантов, собранных со всего света. Последним ей
представили американца, Элизабет поняла, что он американец, раньше, чем он
открыл рот.
Ей отчаянно захотелось уйти, но Марта держала ее за руку с
убийственной твердостью, и вырваться было невозможно.
- Моя дорогая Элизабет. Это Роуи Чалмерс, банкир из Бостона, поистине
светский человек.
Элизабет ожидала, что сейчас же увидит на его лице насмешку и
отвращение, тот жадный любопытный взгляд, к которому она все еще не
научилась относиться равнодушно, но он только улыбнулся и пожал руку.
- Приятно познакомиться. - Его голос оказался глубоким и низким. - Я
слышал, что вы превосходная музыкантша. И потому мне вдвойне приятно.
- Благодарю, - ответила Элизабет все еще настороженно. - Благодарю
вас. Что вы здесь делаете, мистер Чалмерс? Вы тоже пианист?
Он был довольно привлекателен, но не более, а когда улыбнулся,
отвечая на ее внезапный вопрос, его лицо вспыхнуло обаянием, на щеке
проявилась ямочка.
- У меня только один талант, - сказал он, - восхищаться. Хотите
стакан шампанского?
Она кивнула. Марта одарила ее еще одной полной сияния улыбкой и
предоставила заботам соотечественника, Он принес бокал шампанского и ловко
оттеснил с середины комнаты в сторону.
- Пожалуйста, называйте меня Роуи, - сказал он.
Но она не хотела называть его никак. Больше всего ей хотелось удрать.
- Красивое платье. Вы купили его здесь, в Париже?
- Нет. Живанши, как вы, должно быть, знаете, экспортирует свои товары
в Нью-Йорк.
Ее бежевое кашемировое платье выглядело несколько консервативно - с
высоким воротом и длинной юбкой, но источало элегантность. Тимоти всегда
умел распознать элегантность, и, как всегда, именно он настоял, чтобы она
его купила.
Элизабет пила маленькими глотками свое шампанское, не сводя глаз с
крошечных пузырьков, поднимавшихся на поверхность.
Его низкий глубокий голос ворвался в ее мысли.