"Родриго Кортес. Часовщик " - читать интересную книгу автора

сосновых почек и достал скальпель.
- Амира аль-Мехмеда в первую очередь... - хихикнул подмастерье, -
слишком уж много о себе думает... этот школяр.
- Заткнись, недоумок! - в сердцах рявкнул Амир. - Тут вся твоя судьба
решается... молился бы лучше.
Подмастерье обиженно засопел, но все-таки заткнулся, и Амир, изо всех
сил пытаясь поверить, что все получится, сделал первый надрез.

Когда Бруно обыскал все места, где мог укрыться Олаф, он двинулся прямо
в храм, постучал в двери, а когда на стук вышел здоровенный доминиканец,
просто предложил обмен.
- Я отремонтирую храмовые куранты, если вы отпустите Олафа Гугенота.
- Ты хочешь поторговаться с Трибуналом Святой Инквизиции? - удивился
монах.
Бруно уверенно кивнул, и монах глянул в небо.
- Знаешь, парень, я был и в Неаполе, и на Майорке... и знаешь что?..
- Что?
Монах опустил на него тяжелый, все на свете видавший взгляд.
- Трибунал не отпустил ни одного.

Бруно шел по отсвечивающим лунным светом булыжникам и жадно вдыхал
запах прогревшегося за день камня, высохшего ослиного навоза и железной
окалины.
"Трибунал не отпустил ни одного..." - вертелись в голове последние
слова доминиканца.
Бруно был просто поражен невежеством и безответственностью нагрянувших
в город гостей. Не построившие в своей жизни ни одних курантов, они, похоже,
искренне считали, что имеют право вмешиваться в столь сложный механизм, как
Его Город.
Подмастерье сокрушенно покачал головой. Здешние мастера почти никогда
не доводили число шестерен в башенных часах более чем до восьми. Только Олаф
превзошел всех и построил храмовые куранты с двенадцатью шестернями! И даже
сам Бруно в самых смелых своих чертежах никогда не планировал более
шестнадцати шестерен. А город был не в пример сложнее.
Эта сверхсложная конструкция была потрясающе чувствительна ко всякому
вмешательству - хоть со стороны монашки Филлипины, хоть со стороны купца
Иньиго. А теперь несколько незнакомых даже с основами механики монахов нагло
выдернули из сердцевины города одну из самых важных его деталей - ведущего
часовщика цеха. Хуже того, они определенно пытались подменить собой столь
важный и сложный механизм города, как правосудие!
Вот только Бруно вовсе не собирался им в этом потакать.

Томазо Хирон отбыл в Сарагосу, как только Олаф был снова арестован, а с
падре Ансельмо официально сняли все обвинения. Меняя лошадей в монастырях
Ордена, он менее чем за сутки добрался до столицы и увидел все, чего ожидал.
Ни занявшего престол Арагона всего-то с год назад юного Бурбона, ни его
матушки в столице не было. Их Высочества * весьма своевременно выехали
"погостить" к Изабелле Кастильской. Зато по улицам маршировали арагонские
ополченцы, время от времени проезжали неплохо снаряженные конные отряды
грандов, но главное, ни один меняла, ни один лавочник и ни один мастеровой