"Наташа Купер. Ползучий плющ " - читать интересную книгу автора

ног и практикуются на ней в парикмахерском искусстве. Я запру Дейзи в кухне.
Проходите, пожалуйста, в гостиную.
Переглянувшись, полицейские прошли по длинному, темному коридору,
выложенному плиткой какого-то необычного рисунка и оклеенному плотными
тиснеными обоями: горчичными - ниже узкого деревянного бордюра и желтыми
более светлого оттенка - над бордюром. На обоях виднелись длинные царапины,
и два подвешенных взрослых велосипеда объясняли их происхождение. У порога
рядом с ковриком стояли грязно-зеленые резиновые сапоги, а на крючке, помимо
связки ключей, висели три кожаных собачьих поводка. На стене, примыкавшей к
двери, за которой исчезли мужчина и собака, размещалось зеркало, напротив
находились две двери. Ближайшая была открыта.
Полицейские выбрали ее, но оказались, по всей видимости, в кабинете.
Здесь стояли два письменных стола: один безупречно аккуратный, бумаги на нем
были разложены по проволочным лоткам; вся поверхность второго была завалена
беспорядочными кипами детских учебников, бумаги, грудами коробочек, ручек и
компьютерных дискет, которые лежали еще и на углах нескольких выдвинутых
ящиков.
- Думаешь, это гостиная? - спросил Сэм Хэррик.
- Нет. Это наш кабинет, - сказал позади них Бен Уэблок. - Пойдемте.
Теперь, когда собака ее не отвлекала, Кэт Лейси смогла хорошенько
разглядеть хозяина дома, и ей, пожалуй, понравилось его длинное, морщинистое
лицо, усталые, добрые глаза и полные губы. Его обвислые седеющие волосы
казались такими мягкими, словно он только что их вымыл, и еще он, видимо,
порезался, когда брился, а может, чем-то поцарапал шею. Сразу под
подбородком у него красовались две тонкие красные отметины, уже покрывшиеся
корочкой. Сержанту не хотелось восстанавливать его против себя, делая
пометки, но она внимательно рассмотрела Бена Уэблока, чтобы потом включить в
отчет подробное описание его внешности.
Явно не подозревая о ее интересе, он повернулся и повел их в
обшарпанную, но уютную комнату со столь же потертым ковром неопределенного
цвета - между бежевым и коричневым. Помимо пары уродливых столов из
поцарапанного темного дуба, в гостиной стояли четыре мягких на вид кресла,
обитых выцветшим ситцем разного рисунка, и продавленный диван. Вдоль одной
из стен во всю ее длину шла книжная полка, набитая книгами в твердых
переплетах, туда же была втиснута и стереосистема, какая подошла бы
серьезному музыканту. Это был единственный дорогой предмет в комнате, и, в
отличие от всего остального, на нем не оказалось толстого слоя пыли.
- Вы действительно совсем ничего не нашли? - спросил он, снова
повернувшись к ним. - Это просто невероятно.
- Пока ничего нет, сэр, - ответила Кэт. - А мы хотели задать вам
несколько вопросов.
- Почему мне? О, прошу вас, садитесь.
- Спасибо. Вы должны понимать, сэр, что нам нужно выяснить, когда вы в
последний раз видели Шарлотту и где вы были вчера между, скажем, двумя
тридцатью и четырьмя часами дня.
- Вы полагаете, что я имею отношение к случившемуся? Это смешно!
- Во всем этом нет ничего смешного, сэр. И у вас должна быть совсем уж
веская причина не сообщать нам, где вы были, - вступил Сэм Хэррик с большей
агрессивностью, чем, по мнению Кэт, требовалось. Она подавила вздох при
мысли о том, что ей предстоит еще раз объяснить ему: от людей добиваешься