"Джеймс Фенимор Купер. Морские львы" - читать интересную книгу автора

Глава IV


О! не оплакивайте их, они не страдают более. О! не
оплакивайте их, ибо они не плачут более; ибо их сон
глубок, хотя их изголовье холодно и твердо на старом
кладбище.
Байли

На другой день в доме Пратта все встали очень рано. В то время как
солнце казалось выходящим из вод, Пратт и Мария встретились на крыльце дома.
- Вот вдова Уайт, и она кажется очень озабоченною, - тоскливо сказала
племянница, - я боюсь, чтобы больному не сделалось хуже.
- Вчера вечером, - сказал дядя, - ему было лучше, хотя он от разговора
немного устал. Этот Дагге большой болтун, уверяю тебя, Мария.
- Он не будет более болтать, - вскричала вдова Уайт, которая подошла
довольно близко и могла расслышать последние слова Пратта. - Он более не
скажет ни хорошего, ни худого.
Пратт был так поражен этой новостью, что онемел. Что же касается Марии,
она только выразила свое сожаление, что больной так скоро умер и ему было
так мало времени для приготовления к смерти, что она считала самым важным
делом.
Впрочем, вдова торопливо передала все подробности происшествия.
Оказалось, что Дагге умер ночью, а вдова только за несколько минут
перед своим приходом нашла его холодным и окоченевшим. Хотя смерть в эту
минуту казалась довольно неожиданною, но нельзя было сомневаться в том, что
продолжительный разговор ускорил ее, чего, впрочем, никто не знал.
Непосредственной причиной смерти было удушье, как это часто случается в
последней степени чахотки.
Было бы несправедливо утверждать то, что эта внезапная смерть не
произвела никакого впечатления на чувства Пратта. В первую минуту он подумал
о своих летах, о будущем, которое было впереди. Эти размышления занимали его
целые полчаса, но мало-помалу мамона снова вступил в свои права, и страшные
образы заменились другими, которые он нашел очень приятными. Наконец, он
серьезно подумал о том, чего требовали от него обстоятельства.
Так как в смерти Дагге не было ничего необыкновенного, то не было нужды
в присутствии властей. Затем оставалось отдать необходимые приказания
относительно погребения и тщательного сбережения имущества умершего.
Пратт велел перенести к себе чемодан Дагге, вынув перед тем ключ из
кармана его жилета, а потом распорядился его погребением.
Пратт при виде трупа провел еще тягостные полчаса. Эта бесчувственная
оболочка лежала тут, забытая своим бессмертным гостем и совершенно
равнодушная к тому, что так занимало обоих. Выражение вечности отпечаталось
на этих отцветших и побледневших чертах. Если бы было принесено все золото
Индии, Дагге не мог бы протянуть руки и до него дотронуться.
Тело оставалось в доме вдовы Уайт, и уже на другой день утром его
отнесли на кладбище и похоронили среди могил неизвестных.
Тогда только Пратт счел себя единственным хранителем великих тайн
Дагге.
В его распоряжении были морские карты, и Дагге уже более никому не мог