"Джеймс Фенимор Купер. Прогалины в дубровах, или Охотник за пчелами" - читать интересную книгу автора

вооруженному человеку - а Трутень редко выходил без своей верной винтовки -
редко приходится опасаться простого бурого американского медведя. Это
животное, крупное и особенно могучее в матером возрасте, чаще всего не
решается напасть на человека, и ничто, кроме голода или необходимости
защитить свое потомство, не может вынудить медведя нарушить устоявшиеся
обычаи. Но мед он обожает до страсти. Он не только готов пуститься на все
медвежьи уловки, чтобы добраться до лакомства, но и чует мед издалека.
Как-то раз семейство косолапых забралось в шэнти Бена, построенную без
должной прочности, и разграбило все, вплоть до последнего кусочка сот. Это
бедствие едва не разорило бортника, тогда еще новичка в своей профессии; с
тех самых пор он и стал строить свою маленькую крепость так, чтобы она
устояла и против клыков, и против когтей. Для владеющего топором человека, в
распоряжении которого было множество молодых сосен, дело это было не
особенно трудным, что и подтверждало нынешнее обиталище нашего героя.
Здесь, в Медовом замке, как называл свою шэнти сам Бурдон, он жил уже
второй сезон. Название это было переводом французского "Chateau au Miel",
названия, которым в шутку наградил его спутник Бена, француз, который помог
ему прошлым летом пройти вверх по Каламазу и пробыл здесь достаточно долго,
чтобы принять участие в постройке жилья. Домик занимал всего лишь двенадцать
квадратных футов[Квадратный фут - англо-американская мера площади, равная
929 кв. см, или 0, 09 кв. м.] по внутреннему периметру стен и чуть меньше
четырнадцати - по наружному. Он был, по традиции, сложен из сосновых бревен,
а для пущей надежности покрыт крышей из отесанных стволов, которые были так
ловко пригнаны один к другому, что не пропускали дождя. Это необычное
укрытие было необходимо ради сохранности меда, потому что медведи разобрали
бы обычную крышу из коры с ловкостью двуногих грабителей, лишь бы добраться
до богатых запасов, которые наш бортник вскоре скопил под своей крышей.
Единственное окно было загорожено стеклом, которое Бурдон привез с собой в
каноэ; и, хотя это была одна створка, состоящая из шести небольших окошечек
и открывавшаяся на петлях, она была еще и укреплена снаружи солидными
брусьями из дуба, надежно прибитыми к бревнам. Дверь была сделана из трех
слоев дубовых досок, крепко сбитых между собой, и держалась на прочных
железных петлях, которые было невозможно выбить из рамы. Наружный запор
состоял из пары прочных скоб, куска цепи, на которой держат быков, и на
редкость тяжелого висячего замка. С этим запором справиться без лома, да и
то в опытных руках, также было невозможно. Изнутри безопасность хозяина,
когда он был дома, обеспечивали три дубовых засова.
- Вижу, ты не пожалел сил, чтобы уберечь свой драгоценный мед,
незнакомец, - заметил Гершом, когда Бурдон отомкнул замок и снял цепь, -
сразу видать, что он тебе всего дороже! Мы-то, у нас в низовьях, вовсе не
так осторожны: Долли и Цветик и дверь-то на засов не запирают, когда я сплю
на свежем воздухе, а это значит - почти через ночь, теперь, когда лето
установилось.
- А где это "у нас в низовьях", осмелюсь спросить? - поинтересовался
Бурдон, держа дверь полуоткрытой и повернув лицо к собеседнику в ожидании
ответа.
- Да там, у нас, на "Складе Виски", как прозвали наш дом разные бродяги
да лодочники.
- Где же находится этот "Склад Виски"? - спросил Бен не без
настойчивости.