"Фенимор Купер. Майлз Уоллингфорд " - читать интересную книгу автора

него; к счастью, авторитет Поста, человека весьма сведущего в медицинской
профессии, вскоре положил конец их занятиям. Мокрая одежда Дрюитта была
немедленно снята с него, на камбузе нагрели одеяла, и все самые разумные
меры были приняты, чтобы восстановить кровообращение. Доктор скоро обнаружил
в нем признаки жизни и приказал всем, за исключением одного или двух
помощников, оставить их; через десять минут Дрюитт уже лежал в теплой
постели, и можно было считать, что опасность миновала.
Ужасное зрелище, свидетелем которого он стал, произвело впечатление на
шкипера "Олбомни", он даже выбрал гроташкот, спустил лисель и топсель, пошел
в крутой бейдевинд, встал у "Уоллингфорда", лег в дрейф и спустил шлюпку.
Это случилось как раз, когда Дрюитта отнесли вниз, и спустя минуту старая
миссис Дрюитт с двумя дочерьми, Элен и Кэролайн, была рядом с нами. Мой
рассказ, поскольку к тому времени я уже мог говорить и передвигаться,
рассеял страхи этих любящих родственников; Пост разрешил им посидеть у
постели Эндрю. Я воспользовался удобным случаем и ретировался в трюм шлюпа,
куда Наб принес мне сухую одежду; скоро восхитительное тепло разлилось по
всем моим членам, что немало способствовало моему успокоению. Однако схватка
в воде была столь отчаянной, что мне понадобилось хорошо выспаться, чтобы
полностью восстановить душевное равновесие и силы. Проснувшись, я едва успел
привести себя в порядок, как меня позвали в каюты.
Грейс встретила меня с распростертыми объятиями. Она долго плакала на
моей груди. Она была ужасно взволнована, хотя, по счастью, узнала, отчего
так пронзительно кричала Хлоя и о замешательстве на палубе лишь тогда, когда
стало известно, что я вне опасности. Потом Люси рассказала ей обо всем
чрезвычайно осторожно, как подсказывало ей ее доброе любящее сердце. За мной
послали, как я уже говорил, и встретили меня ласково и бурно, как любимую
вещь, которую ее владелец уже считал навсегда утраченной. Мы все были еще
сильно взволнованы, когда мистер Хардиндж появился в дверях каюты с
молитвенником в руках. Он попросил нашего внимания, и, когда все находящиеся
в обеих каютах преклонили колени, этот добрый простодушный старик прочитал
несколько молитв, "Отче наш", завершив молебен благодарственной молитвой о
счастливом возвращении с моря. Дай ему волю, он прочитал бы даже молитвы,
положенные при бракосочетании, да и вовсе не оторвался бы от молитвенника.
Трудно было сдержать улыбку, наблюдая такое истое благочестие в
сочетании с детскою наивностью, кои обнаружила последняя молитва, однако
столь же трудно было не растрогаться от подобного проявления подлинного
религиозного чувства. Моление возымело благотворное действие на наши
чувства, в особенности умиротворив взволнованных дам. По окончании его я
вышел в кают-компанию, где сей высокочтимый пастырь заключил меня в свои
объятия, поцеловал, точно как бывало в детстве, и громогласно благословил.
Признаюсь, я был вынужден выбежать на палубу, чтобы скрыть душевное
волнение.
Спустя несколько минут я вполне овладел собой и распорядился поставить
паруса, дабы следовать далее нашим курсом вверх по реке; мы оказались позади
"Орфея", некоторое время держались следом, но вскоре обошли, стараясь
соблюдать значительную дистанцию, - я весьма сожалел, что не поступил
подобным же образом при первой встрече с ним. Поскольку миссис Дрюитт и две
ее дочери отказались покинуть Эндрю, нам пришлось принять в нашу компанию
всю семью, пожалуй, без особого нашего желания. Признаюсь, я был настолько
эгоистичен, что немного сетовал, впрочем лишь про себя, на то, что люди эти