"Фенимор Купер. Морская волшебница" - читать интересную книгу автора

ставя ей известные рамки и пределы. В то время как город Медичи* все
больше ветшает и Королева Адриатики* дремлет на своих занесенных илом
островах, а Рим можно отыскать лишь по руинам храмов и поверженным
колоннам, юная мощь Америки быстро покрывает дикие и пустынные земли
Запада благостными плодами человеческого трудолюбия.
_______________
* Г о р о д  М е д и ч и - имеется в виду Флоренция.
* К о р о л е в а  А д р и а т и к и - так называли Венецию.

Для жителей Манхаттана, привыкшего к лесу корабельных мачт, к
причалам, растянувшимся на многие мили, к бесчисленным виллам и фортециям,
к сотне церквей, к деловито снующим и дымящим в гавани пароходам, к
ежедневным изменениям, которые претерпевает родной город, картина, которую
мы собираемся нарисовать, покажется незнакомой и странной. Следующее
поколение, возможно, посмеется над тем, что сейчас вызывает наше
восхищение; все же мы попытаемся напомнить читателю его страну, какой она
была сто лет назад.
В час восхода солнца 3 июня 171... года над рекой Гудзон прокатился
гул пушечного выстрела. Из амбразуры небольшой крепости, стоявшей на
берегу в том месте, где смешиваются воды реки и залива, показался дымок.
Вслед за выстрелом над крепостью взвился флаг; от легкого дуновения
ветерка он лениво развернулся на флагштоке, явив взору эмблему
Великобритании - красный крест на синем поле.
В нескольких милях от берега, на фоне зеленеющих высот острова
Статен, отчетливо виднелся силуэт корабля. Над ним заклубилось маленькое
облачко, и гул ответного выстрела достиг города. Флаг, поднятый на
крейсере, было невозможно различить за дальностью расстояния.
В ту самую минуту, когда раздался первый выстрел, дверь одного из
лучших домов города растворилась, и человек, очевидно его владелец,
показался на крыльце, как здесь до сих пор называются дурно устроенные и
неудобные входы. Следом за хозяином, очевидно отправлявшимся в какую-то
поездку, которая должна была занять целый день, на порог вышел негр
средних лет; другой негр, помоложе, нес под мышкой небольшой сверток с
дорожными вещами.
- Бережливость, Эвклид, бережливость - вот основа всех основ, - начал
или, вернее, продолжал на сочном и звучном голландском языке владелец
дома, отдавая старшему слуге последние распоряжения перед отъездом. -
Бережливость многих сделала богатыми, но еще никого не доводила до нужды.
Благодаря бережливости дом мой пользуется уважением, и, поверь мне, ни
один купец в колониях не имеет лучшей репутации и более широких связей в
деловом мире, чем я. Ты лишь отражение благосостояния своего хозяина и
поэтому, мошенник, с тем большим рвением должен блюсти мои интересы. Если
тело погибнет, что станется с тенью? Если я прихворну - ты зачахнешь; если
я буду жить впроголодь - ты умрешь голодной смертью; если я умру - ты...
Мм-м... Оставляю на твое попечение мое добро, дом и конюшни, и чтоб беречь
мою добрую славу! Слышишь, Эвклид? Я отправляюсь в "Сладкую прохладу"
отдохнуть на лоне природы... Чума и мор! Видно, народ будет без конца
валить в этот перенаселенный город, и здесь станет так же невыносимо, как
в Роттердаме в разгар лета. В твоем возрасте уже следует кое в чем
разбираться, и, я надеюсь, ты будешь заботливым и благоразумным хранителем