"Эдмунд Купер. Далекий закат" - читать интересную книгу автора

Она не понимает. Она смотрит на него в изумлении.
- Что еще? Что может значить больше, чем счастье, любовь, дети?
Он расстроен. Он печально смотрит на нее. Где же правда? Как найти
нужные слова? И как выразить правду этими словами?
- Я хочу, - пытаясь подобрать нужные образы, с трудом говорит он, - я
хочу быть одним из тех, кто делает первый шаг. Я хочу оставить свой след
на том, дальнем берегу...
Он смеется.
- И я даже хочу урвать для себя маленький кусочек истории. Теперь
скажи, что я сумасшедший, и я поверю тебе.
Она встает.
- Я получила свой ответ. И я ничего не скажу тебе, кроме того, что
сейчас играют Королевский Вальс. Он твой, если хочешь.
И они танцуют вдвоем в этом забытом переулке времени...
Ему хочется плакать. Но как можно заплакать с замороженными губами,
замороженными глазами, с замороженным сердцем? Что вообще можно
чувствовать, если находишься в унылых объятиях вечности?


Он проснулся от собственного крика.
Его камера в Байа Нор ничуть не изменилась. И черноволосая нойя,
глядящая на него широко раскрытыми глазами, ничуть не изменилась.
Изменился только он сам, ибо все, в чем он себя убеждал, оказалось
бесполезным. И слава Богу, что так произошло. Потому что люди - это
все-таки люди, а не машины. Потому, что горе лежало у него на сердце таким
тяжелым грузом, что он, всегда считавший себя неподвластным эмоциям,
наконец-то понял, что значит быть испуганным животным.
- Меня зовут Пол Мэрлоу, - бормотал он непонятные нойе слова. - Я
родился и вырос на Земле. За прошедшие двадцать лет я состарился всего на
четыре года. Я согрешил против законов жизни...
Застонав, он обхватил голову руками.
- О, Боже! Накажи меня самой страшной болью! Делай со мной, что
хочешь! Только верни мне мир, который я так неразумно отринул!
И рыдая, он рухнул на постель.
- У моего господина видения, - шептала она. - Какие бы они ни были -
это дар Орури. Знай, мой господин, Поул Мер Ло, что будь на то воля Орури,
я облегчила бы твою ношу.
Поул поднял голову и посмотрел на нее.
- Не надо печалиться, - на вполне приличном байани сказал он. - Мне
приснился страшный сон. А оплакиваю я ребенка, умершего много лет тому
назад.
- Мой господин, - удивилась Мюлай Туи, - сначала умерла птица, а
теперь еще и ребенок. Не слишком ли много места в твоем сердце занимает
смерть?
- Ты права, - улыбнулся Поул Мер Ло. - Слишком много. Видимо, мне
придется учиться жить заново.



3