"Кэтрин Куксон. Бремя одежд " - читать интересную книгу автора

чем сесть в кресло напротив жены. - Жаль, что она не могла привести себя в
порядок раньше - нам не пришлось бы столько волноваться.
- И папе тоже, - Беатрис взглянула туда, где между окнами - точными
копиями тех, что были в комнате наверху, - стоял стол, длинный, занимающий
довольно много места. Сейчас на нем находился только письменный прибор,
поднос, блокнот с промокательной бумагой и фотография в рамке. Беатрис
посмотрела на фотографию, и глаза ее подернулись влажной пеленой. - Бедный
папа, - пробормотала она, не испытывая, однако, ни малейших угрызений
совести.
Джеральд снял ногу с ноги, вытащил из кармана трубку и начал набивать
ее табаком, повторив про себя: "Бедный папа". Занятие, несомненно,
доставляло ему удовольствие. Эту фразу супруг Беатрис повторял часто, но
откровенно говоря, он не чувствовал особой скорби по поводу смерти тестя,
хотя тот всегда, за исключением одного памятного случая, относился к нему
хорошо. По мнению Джеральда, тесть принадлежал к тем людям, которых
невозможно понять до конца. Вроде бы дружелюбный и все такое, веселый,
готовый всегда помочь, по крайней мере, советом, и все же было в нем
что-то... Джеральд никогда не чувствовал себя в его присутствии
непринужденно. Но лучше уж было терпеть его, чем его супругу, потому что в
присутствии этой женщины Джеральду было действительно не по себе. Если в
компании викария он чувствовал себя неловко, то в компании его жены
испытывал желание буквально провалиться сквозь землю. Она смотрела на него
так, будто видела перед собой какую-то гадость, которую притащила в зубах
кошка, а из себя строила особу королевских кровей. А кем она была на самом
деле? Дочерью какого-то торговца углем - и всего-то. Конечно, он, Джеральд,
был бы тоже не прочь иметь отцом именно такого торговца углем - и
унаследовать все его деньги. Их у нее, наверное, куры не клюют. И, несмотря
на это, она жуткая скряга. Подарила Битти на свадьбу жалкую тысячу. Джеральд
готов был поспорить, что теща запросто могла дать пять тысяч и даже не
заметила бы потери. Правда, когда родилась Ивонн, она оформила на имя
девочки еще одну тысячу, но сделала это таким образом, что деньги невозможно
было трогать до достижения их дочерью двадцати одного года. В последние годы
теща вообще спятила, но на ее деловую хватку это не повлияло - в этом
Джеральд не сомневался. Теперь ему предстояло ее обработать.
Кончиком языка он облизал полоску своих коротких светлых усов. А что
если по какой-то причине ее не заинтересует его предложение, и Лайвси
продаст свою долю на тот гараж кому-нибудь другому?.. Нет, она не может так
поступить. Что для нее каких-то семь тысяч? Мелочь. Взять хотя бы ее дом.
Отель да и только, с потрясающей обстановкой. Но дело в том, что эта женщина
не любила его, Джеральда, и он это знал. А что если она все-таки не примет
его предложения? Эта невыносимая мысль заставила его резко встать, почти
вскочить, с кресла. Заметив вопросительное выражение на лицах жены и шурина,
Джеральд, который не терялся в любой ситуации, быстро спросил:
- Где Ивонн? Ее что-то совсем не слышно. Спит?
- Спит! Не говори глупостей. Она у мисс Шокросс. Попросила меня
позволить ей поиграть там полчасика. Мы со Стивеном заглянули в церковь, как
раз когда мисс Шокросс заканчивала украшать алтарь. Она буквально заставила
нас зайти к ней домой. Все время рассказывала о новом священнике. Говорила,
что терпеть его не может, и по-прежнему считает церковь папиной, и всегда
будет думать так.