"Робин Кук. Хромосома-6" - читать интересную книгу автора

в мгновение ока. А если не одиночная смерть, значит, случилось массовое
бедствие вроде авиакатастрофы или крушения поезда. Джек (по причинам как
личного, так и общественного свойства) уповал на то, что на сей раз -
одиночка.
Зажегся зеленый, и, нажав на педали, Джек пересек Первую авеню и въехал
в морг по съезду приемного отделения на Тридцатой улице. Поставив велосипед
на обычное место, возле гробов с Харт-Айленда, в которые укладывали
невостребованных мертвецов, Джек поднялся на лифте на второй этаж.
Он сразу же почувствовал, что в доме творится маленький кавардак.
Несколько дневных секретарш без устали названивали по телефонам в отделе
связи: обычно они раньше восьми на работе не появлялись. Их рабочие столики
заливал свет мигающих красных огоньков. Даже стеклянная будка сержанта Мерфи
была распахнута, верхний свет включен, а уж охранник-то свято блюл привычный
модус операнди[5], являясь на службу где-то после девяти часов.
Охваченный все возраставшим любопытством, Джек вошел в регистраторскую
и направился прямо к кофеварке. Винни Амендола, санитар из покойницкой, как
обычно, прятался за газетой. Увы, на сей раз то было единственное обычное
утреннее явление. Как правило, Джек появлялся первым из патологов, но в тот
особенный день уже успели прибыть зам. главврача доктор Кэлвин Вашингтон,
доктор Лори Монтгомери и доктор Чет Макговерн. Все трое что-то горячо
обсуждали с сержантом Мерфи и - к удивлению Джека - с лейтенантом полиции Лу
Солдано, следователем из отдела убийств. Лу был в морге частым гостем, но,
разумеется, не в полвосьмого утра. Более того, выглядел он так, будто ночью
вовсе не спал, а если и спал, то не снимая одежды.
Джек стал возиться с кофеваркой. Никто будто и не заметил его прибытия.
Налив себе кофе с молоком и бросив в чашку кусочек сахара, Джек направился к
стеклянной двери в вестибюль. За ней, как он и ожидал, все было битком
забито журналистами, которые переговаривались между собой и потягивали кофе
из пластиковых стаканчиков. Чего Джек не ожидал, так это того, что многие
еще и дымили сигаретами. Поскольку курить было строжайше запрещено, Джек
попросил Винни выйти и уведомить об этом журналистов.
- Тебе ближе, - буркнул тот, не отрываясь от газеты.
У Джека глаза на лоб полезли от выказанной Винни непочтительности, но
он вынужден был признать, что санитар прав. И, подойдя к закрытой двери,
открыл ее. Но не успел он возгласить запрет на курение, как был буквально
взят в тиски толпой. Пришлось отпихиваться от микрофонов, которые ему совали
прямо в лицо. Сыпавшиеся со всех сторон вопросы не давали по-настоящему
вникнуть в суть того, о чем спрашивали, угадывалось только, что спрашивали
про предстоявшее вскрытие.
Джек проорал во все горло, что курить нельзя, и, отдирая чужие ладони
со своих рук, наконец сумел закрыть дверь. С другой стороны репортеры
поднажали, рванув вперед, грубо вдавливая своих коллег в стекло двери, будто
томаты в банку для засолки.
Содрогаясь от отвращения, Джек вернулся в регистраторскую.
- Может, кто-нибудь просветит меня, что происходит? - возопил он.
Все повернулись в его сторону, но первой отозвалась Лори:
- А ты ничего не слышал?
- А стал бы я спрашивать, если бы слышал?
- Господи, да телевидение бубнит об этом не умолкая! - бросил Кэлвин.
- У Джека нет телевизора, - вступилась Лори. - Ему сосед не разрешает.