"Робин Кук. Грань риска" - читать интересную книгу авторапредложил Стентон.
- Я больше ничего не хочу, - отказалась Ким. - Я тоже, - поддержал ее Эдвард. - А я не ем десерта, - добавила Кэндис. - Тогда могу развезти желающих по домам, - продолжил Стентон. - Моя машина припаркована тут неподалеку. - Лучше поеду на метро, - отказалась Ким. - А мне всего несколько минут идти пешком, - сказал Эдвард. - Тогда мы вас покидаем, - заявил Стентон. Договорившись с Эдвардом о следующей встрече, Стентон взял Кэндис под руку, и они пошли к машине, стоявшей на Холиок-стрит. - Я провожу вас до метро? - спросил Эдвард. - Буду очень рада, - ответила Ким. Идя рядом с Эдвардом, Ким чувствовала, что он хочет что-то сказать. Когда они дошли до угла, он заговорил. - Это был такой приятный вечер, - произнес он, споткнувшись на звуке "п". - Он снова слегка заикался. - Может, мы прогуляемся по Гарвард-сквер, прежде чем вы поедете домой? - С удовольствием, - ответила Ким. - Это будет чудесно. Рука об руку они пошли по направлению к тому сложному переплетению Массачусетс-авеню, Гарвард-стрит и еще нескольких улиц, которое называлось Гарвардской площадью. Назвать это пространство площадью можно было лишь с большой натяжкой - это было нагромождение причудливо изогнутых фасадов, обрамлявших разнообразные по форме открытые пространства. Теплыми летними ночами площадь преображалась и становилась похожа на средневековую ярмарку, Стояла мягкая теплая ночь, воздух был шелковистым, казалось, его можно пощупать руками. Высоко в небе носились, весело чирикая, козодои. Несмотря на зарево от многочисленных огней, освещавших площадь, в темном небе можно было разглядеть несколько звезд. Ким и Эдвард прошли по площади, задерживаясь на несколько минут около выступавших там бродячих артистов. У обоих после вечера остался неприятный осадок, но теперь им было хорошо вдвоем. - Я очень рада, что вырвалась сегодня из дома, - призналась Ким. - Я тоже, - поддержал ее Эдвард. Они присели на низенький каменный бордюр. Слева от них какая-то женщина пела печальную балладу, справа группа темпераментных перуанских индейцев играла на свирелях туземные мелодии. - У Стентона своеобразный характер, - сказала Ким. - Я не знаю, - отозвался Эдвард, - кто из нас был больше смущен тем, как он себя вел, - вы или я. Ким рассмеялась. Она чувствовала себя одинаково неловко и когда Стентон произносил тост в ее честь, и когда он произносил тост в честь Эдварда. - В Стентоне поражает то, что он откровенно манипулирует людьми, но одновременно бывает мил и обаятелен, - проговорила Ким. - Очень любопытно, как он ухитряется с этим справляться, - согласился Эдвард. - Я бы не смог научиться этому и за миллион лет. Кстати, я всегда был полной противоположностью Стентона. Я страшно ему завидовал и мечтал стать хотя бы наполовину таким напористым, как он. Но я всегда отличался застенчивостью, а временами становился занудным педантом, который теряется |
|
|