"Карл Отто Конради. Гете: Жизнь и творчество, том 2 " - читать интересную книгу автора

1 Подробную и объективную картину воздействия Великой Французской
революции см.: Жорес Ж. Социалистическая история французской революции. Т.
IV. Революция и Европа. М., Прогресс, 1981. - Прим. ред.


7

кратизацию общества, революцию же, со всеми неизбежными ее
последствиями, не только не отрицали принципиально как средство
преобразования общества, но, напротив, сознательно, с учетом французских
событий, включали в свою политическую программу. В публикациях якобинцев,
стало быть, господствовал иной принцип, чем тот, который в раздумьях об
итальянском искусстве был сформулирован Карлом Филиппом Морицем и Гёте:
"Привилегия прекрасного в том и состоит, что оно не обязано быть полезным".
Совсем напротив, якобинские авторы создавали оперативную политическую
литературу для непосредственного приложения к прозаической действительности,
притом в самых разнообразных формах: в листовках и речах, в стихотворениях и
сценических диалогах, не говоря уже о журнальных публикациях. Это была
дидактическая литература, стремившаяся разъяснить народу, почему он
бедствует и каким образом можно это положение изменить.
Необходимо учесть, однако, что активных якобинцев в Германии было
совсем немного, к тому же серьезные дискуссии по поводу эпохальных событий
во Франции могли иметь место только среди людей, хорошо разбирающихся в
политических проблемах и достаточно образованных, чтобы читать публикации об
идейных и политических спорах того времени и даже, возможно, самим в них
участвовать. В сравнении с общей численностью населения таких людей было
мало. Естественно, Виланд, который еще в 1772 году в своем романе "Золотое
зеркало, или Властители Шешиана" воплотил тему воспитания доброго монарха,
как и разумного государственного устройства, в дальнейшем также продолжал
создавать "политическую" литературу и постоянно снабжал читателей, а стало
быть, и веймарские круги, особенно в своем журнале "Тойчер Меркур",
размышлениями о Французской революции. Рассуждения его по преимуществу
носили скептический характер; чем дальше шла революция, тем серьезнее
становились его сомнения: можно ли вообще считать, что революционные
преобразования, вкупе со средствами их осуществления, способны привести к
провозглашенной цели - созданию лучшего, истинно достойного человека
общества? Автор "Золотого зеркала" неуклонно развивал свое убеждение в том,
что реформы в рамках существующей системы возможны и этих реформ будет
достаточно для осуществления поставленной задачи. Перейти

8

этот предел он отказывался. К тому же, подобно многим другим, он
ссылался на специфику немецких условий, в которых революционный переворот
был бы и невозможен, и неразумен.
Однако даже представителям тех кружков, которые жадно впитывали всю
поступающую информацию о Франции и напряженно размышляли о желательной или
же отвергаемой ими государственной и общественной системе, - даже им многое
из того, что происходило у "неофранков", оставалось неясным. Причина крылась
не в недостатке вестей, а в другом - было невероятно сложно разобраться в