"Джозеф Конрад. Теневая черта (Повесть. Перевод А.Полоцкой) " - читать интересную книгу автора

заставлены грудами картонок, какие в Европе употребляют портнихи и
модистки; и каким-то образом он раздобыл себе мебель, которая, казалось,
вышла прямо из почтенной гостиной лондонского Ист-Энда - набитый волосом
диван и такие же кресла.
Я заметил грязные салфеточки, наброшенные на эту ужасную мебель,
которая внушала страх, потому что нельзя было угадать, какая таинственная
случайность, нужда или фантазия занесли ее сюда. Ее владелец снял свой
китель и в белых брюках и тонкой фуфайке с короткими рукавами расхаживал
за спинками кресел, потирая худые локти.
Когда он услышал, что я хочу остановиться в доме, с его уст сорвался
испуганный возглас; но он не мог отрицать, что свободных комнат сколько
угодно.
- Отлично. Вы можете дать мне ту, которую я занимал раньше?
Он издал слабый стон из-за наваленных на стол картонок, в которых могли
быть перчатки, носовые платки или же галстуки. Хотел бы я знать, что он в
них хранил? В этом его логове стоял запах разрушающихся кораллов,
восточной пыли, зоологических образцов. Я видел только его макушку и
грустные глаза, смотревшие на меня из-за барьера.
- Всего на несколько дней, - сказал я, чтобы ободрить его.
- Может быть, вы хотели бы заплатить вперед? - с энтузиазмом предложил
он.
- Конечно, нет! - выпалил я, как только был в состоянии заговорить. -
Никогда не слышал ничего подобного!
Это такая наглость...
Он схватился обеими руками за голову - жест отчаяния, укротивший мое
негодование.
- О господи! О господи! Не сердитесь так. Я спрашиваю всех.
- Я этому не верю, - заявил я напрямик.
- Ну, так собираюсь спрашивать. И если бы вы все согласились платить
вперед, я мог бы получить плату и с Гамильтона. Он всегда высаживается на
берег без гроша и, даже когда у него есть деньги, не хочет платить по
счетам. Я не знаю, что с ним делать. Он ругает меня и говорит, что не могу
же.я выбросить на улицу белого человека. Так вот, если бы вы согласились...
Я был поражен. И не поверил. Я заподозрил этого субъекта в беспричинной
наглости. Я очень выразительно сказал ему, что раньше увижу на виселице и
его и Гамильтона, и предложил ему не надоедать мне больше своим вздором, а
проводить меня в мою комнату. Тогда он достал откуда-то ключ и вышел из
своей берлоги, бросив на меня искоса злобный взгляд.
- Есть здесь кто-нибудь, кого я знаю? - спросил я его, прежде чем он
вышел из моей комнаты.
Он впал в свой обычный жалобно-нетерпеливый тон и сказал, что здесь
находится капитан Джайлс, только что вернувшийся из рейса в море Соло.
Кроме него есть еще два человека. Он сделал паузу.
- И, конечно, Гамильтон.
- О да, Гамильтон! - сказал я, и жалкое создание убралось, застонав
напоследок.
Его наглые слова еще звенели у меня в ушах, когда я вошел в столовую во
время второго завтрака. Он был там - присматривал за слугами китайцами. К
завтраку был накрыт только один конец длинного стола, и пунка лениво
шевелила горячий воздух - главным образом над пустым пространством