"Джозеф Конрад. Тайный сообщник (рассказ)" - читать интересную книгу автора

судне, стоявшем за островами. Когда мы собрались встать из-за стола, он
произнес свой приговор. Он не сомневался, что это судно недавно прибыло с
родины. По всем вероятиям, оно глубоко сидело в воде и могло пересечь
мелководье только во время сильного прилива. Поэтому оно завернуло в эту
естественную гавань, чтобы выждать здесь несколько дней, а не стоять на
открытом рейде.
- Правильно,-- неожиданно подтверднл второй помощник слегка хриплым
голосом. - Оно сидит в воде на двадцать футов. Это "Сефора" из Ливерпуля, с
грузом угля. Сто двадцать три дня из Кардифа.
Мы с удивлением посмотрели на него.
- Мне сказал шкипер с буксирного судна, когда он поднимался на борт за
вашими письмами, сэр,-- объяснил молодой человек. - Он предполагает
послезавтра ввести его в устье реки.
Ошеломив нас таким образом своей осведомленностью, он выскользнул из
кают-компании. Старший помощник с грустью заметил, что "не может дать себе
отчета в причудах этого малого". Ему хотелось бы знать, почему тот не
сообщил нам об этом сразу.
Он было собрался уходить, но я его задержал. Последние два дня судовая
команда была перегружена работой, а прошлую ночь люди почти не спали.
Мучительно сознавая, что я - чужой человек на судне - совершаю поступок не
совсем обычный, я отдал ему распоряжение отправить всех людей спать, не
назначая вахты. Я заявил, что сам останусь на палубе до часа ночи и затем
передам вахту второму помощнику.
- В четыре он поставит на вахту кока и стюарда,-- закончил я,-- а
потом вызовет вас. Конечно, при малейшем признаке ветра мы поднимем команду
и немедленно снимемся с якоря.
Он скрыл свое удивление.
- Хорошо, сэр!
Выйдя из кают-компании, он просунул голову в каюту второго помощника,
чтобы сообщить ему о моем неслыханном капризе взять на себя пятичасовую
вахту. Я слышал, как тот недоверчиво переспросил: "Что такое? Сам капитан?"
Опять послышался тихий шепот, и дверь закрылась. Через минуту я вышел на
палубу.
Мое положение чужого человека на борту, лишавшее меня сна, вызвало это
необычайное распоряжение; за ночные часы я хотел ближе познакомиться с
судном, о котором знал еще меньше, чем о его команде. Пока мы стояли у
пристани, я даже не мог разглядеть его хорошенько; подобно всякому судну в
порту, оно было завалено ненужными вещами, наводнено береговыми жителями, не
имеющими к нему никакого отношения. Теперь оно было вымыто и готово к
плаванию, и при свете звезд его главная палуба показалась мне очень
красивой,-- очень приятной и очень просторной сравнительно с его размерами.
Я спустился с юта и стал ходить по шкафуту, рисуя себе предстоящее плавание
через Малайский архипелаг по Индийскому океану и далее к Атлантике. Все фазы
этого путешествия были мне знакомы - каждая мелочь, любая случайность, с
какой сталкиваешься во время бури, - все, за исключением новой для меня
ответственности командования. Но я ободрился, рассудив, что судно похоже на
другие суда, люди на нем - как люди, а море вряд ли скрывает какой-нибудь
сюрприз специально для моего поражения.
Придя к такому утешительному выводу, я вспомнило сигаре и спустился за
нею вниз. Там все было тихо. На корме все спали глубоким сном. Я снова вышел